Берёзово, осень 1953 года
В сентябре 1953 года Информационное агентство ТАСС, а вслед за ним и газеты скупо известили: из скважины у поселка Березово Тюменской области ударил газовый фонтан. Эта скважина была одной из 26 опорных скважин, что предусматривалось пробурить по плану изучения геологического строения Западно-Сибирской низменности, составленному сразу после Великой Отечественной войны.
Программы восстановления народного хозяйства потребовали ускоренного развития нефтегазового комплекса страны. Основания для этого были серьезные: если к началу ВОВ добыча нефти в СССР достигла 31,1 млн т в год, то к концу войны она снизилась до 19,4 млн т. Была поставлена задача достичь уровня добычи нефти в 60 млн тонн. С этого момента начинается период стремительного развития нефтяной промышленности страны. Стали возвращаться специалисты, выделяться значительные по тем временам капвложения.
Активизируется работа по добыче энергоносителей в районах Каспия, Средней Азии и Казахстана. Открытие девонской нефти на скважине №41 месторождения Зольный Овраг в Куйбышевской области, а затем на скважине №100 Туймазинского месторождения в Башкирской АССР, стало важнейшим событием в нефтяном деле. Даже можно сказать ‒ событием эпохальным. С открытием девонской нефти началось бурное развитие нефтяной промышленности Волго-Урала.
Примечательно, что только за годы войны было открыто 34 новых нефтяных и газовых месторождений, в том числе 21 в Волго-Уральском регионе. Были заложены основы изменения географического размещения нефтяной промышленности и мощного роста добычи нефти в стране. Было открыто богатейшее газовое Елшанское месторождение в Саратовской области. В Куйбышевской и Оренбургской областях открыты четыре газовых месторождения и впервые спроектирован и построен трубопровод для транспортировки газа протяженностью 165 километров. Газопровод Бугуруслан ‒ Похвистнево ‒ Куйбышев позволил ликвидировать голод в топливе крупного оборонно-промышленного центра.
Построен первый магистральный газопровод Саратов ‒ Москва протяженностью 747 км. С открытием группы нефтяных и газовых месторождений на юго-востоке Ухтинской провинции в этом районе стали наращиваться мощности по добычи нефти и газа. В 1948 году открыли уникальное и крупнейшее в Европейской части России Ромашкинское нефтяное месторождение, относящееся к Волго-Уральской провинции. Началось глубокое разведочное бурение в Томской области. На шельфе Каспийского моря была открыта новая страница в мировой истории промышленной добычи углеводородов ‒ на ставшем впоследствии легендарном месторождении Нефтяные Камни с глубины 942 метра из каспийской свиты ударил первый нефтяной фонтан.
Задача достичь уровня добычи нефти в 60 млн тонн была выполнена к началу 1955 года. Между тем, среди геологов шли серьезные споры о выборе приоритетных направлений поисков. Результатом стало решение о повороте работ на север Сибири – в Западно-Сибирскую низменность.
Благодаря усилиям разведчиков недр и, прежде всего, талантливейшего геолога Юрия Эрвье, возглавлявшего тогда трест Тюменнефтегеология, масштабы поисков нефти и газа росли высокими темпами: в 1957 году объем их увеличился по сравнению с 1955 в 2 раза, а через год, в 1958 году, превысил уровень 1957 года еще в полтора раза. За короткие сроки геофизические исследования охватили территорию Западной Сибири до самого Карского моря.
Север Тюменского края ‒ это сплошные болота и озера. У первопроходцев в буквальном смысле слова не было твердой почвы под ногами. Для того чтобы создать здесь промыслы, построить дороги, города, пришлось провести колоссальные земляные работы. За зиму здесь обычно перемещали до 30 миллионов кубометров грунта. Все это шло в основание буровых скважин, объектов обустройства, возводившихся посреди болот и озер, на дорожные насыпи.
Вспоминает Юрий Баталин, возглавлявший в 60-е годы строительство нефтегазовых сооружений в Тюменской области:
«Это было совершенно необжитое место. Ни дорог, ни каких-либо пусть даже небольших предприятий. И конечно, никакой энергетики. Да и населения почти не было. На огромных пространствах проживало около 30 тысяч человек малых народностей. Специалистов, знающих нефтяное строительство, были единицы. Наиболее сложными были почвенно-геологические условия. Для примера, самое мощное месторождение ‒ Самотлор ‒ имело территорию 900 кв. км. Причем 45% территории находилось под водой (озеро Самотлор), 40% ‒ это торфяные залежи, и только 15% ‒ более или менее сухие места. Там работать нормальными методами было совершенно невозможно, вездеходы тоже не везде проезжали. На Самотлоре в отдельных местах залежи торфа достигали 18 м глубины. Другим сложным фактором были очень суровые зимы ‒ стояли морозы до 50о. Металл не выдерживал! Но наибольшую трудность нам доставляло огромное количество комаров, мошек, а к осени ‒ паутов, в средней полосе больше известных как крупные оводы. Биологи насчитали 86 видов кровососущих насекомых.
В этих условиях надо было заново создавать организации, где-то найти профессионалов ‒ и рабочих, и руководителей».
Десятки тысяч людей были направлены, приглашены, брошены на север Тюменской и Томской областей. Большая ставка была сделана на молодежь, на развивающееся в те годы студенческое строительное движение.
Вспоминает Геннадий Шмаль, президент Союза нефтегазопромышленников России: «Громадную роль в освоении тюменских богатств, в деле коренного преобразования всей жизни Тюменского края сыграл комсомол страны и в первую очередь ‒ комсомольцы Тюменщины. Первыми они вступили в схватку с суровой природой. Мне выпало счастье быть в их числе. В Западной Сибири творилась история. Это было время смелых неординарных решений. В Тюменской области темпы освоения месторождений были в 2‒3 раза выше, чем в Татарии и Башкирии».
А вот еще одно воспоминание очевидца, ветерана Великой Отечественной войны и труда Матвея Крола:
«Думаю, что только тот, кто своей кожей почувствовал условия Северо-Западной Сибири, до конца поймет и оценит, какое мужество требовалось, чтобы в считанные годы создать здесь один из развитых индустриальных центров страны. Мы справились с этой задачей. Вот почему, несмотря на все трудности, я считаю те годы счастливейшими в своей жизни».
Суровый край Западной Сибири в короткое время становится крупнейшим центром нефтедобычи страны. Спустя несколько лет население этого района возросло до 2 миллионов человек, причем 700 тысяч работали в системе Главтюменнефтегаза или были связано с ним. Открытия следовали за открытиями. Вначале ‒ первый березовский газ, затем ‒ первая шаимская нефть, потом Усть-Балык, Мегион, Новый Порт, Тазовское.
Благодаря геологоразведчикам уже к 70-му году на территории Тюменской области было открыто более 80 нефтяных, газовых и нефтегазовых месторождений. Многие из них были крупнейшими в мире: Самотлорское, Федоровское, Мамонтовское ‒ нефтяные; Уренгойское, Медвежье, Заполярное ‒ газовые. Нефтяные ресурсы области увеличились в несколько раз, а запасы газа достигли 16 триллионов кубометров. Если в 1965 году в Тюменской области было добыто 953 тыс. тонн нефти, то в 1970 уже 28 млн тонн, а в 1975 ‒ более 141 млн тонн! Необычайно высокая концентрация материальных и финансовых ресурсов, продуманная кадровая политика и эффективная система управления позволили достичь такого невиданного в мировой практике эффекта за какие-то 10‒15 лет!
«Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс ‒ самый колоссальный экономический проект в мире, не сравнимый ни с чем по срокам строительства, по вложениям людских и материальных ресурсов, по темпам достижения намеченной цели, ‒ говорит Юрий Шафраник, председатель Совета Союза нефтегазопромышленников России, председатель Комитета Торгово-промышленной палаты РФ по энергетической стратегии и развитию ТЭК. ‒ Атомный проект или космический – гораздо меньше по срокам, объемам, деньгам и результату. На этом проекте прошли высшую школу профессионального обучения и гражданского воспитания несколько поколений специалистов. И свой труд они постоянно оценивали по мировой шкале отраслевого мастерства. Неслучайно в 90-е годы именно в топливно-энергетическом комплексе России реформирование осуществлялось наиболее продуманно и решительно».