Однажды 60 лет спустя
Юбилей нефтегазоносной провинции отметили по-семейному в Москве
Эхо юбилейных мероприятий, посвященных 60-летию Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции, добралось и до Москвы. В Государственном геологическом музее имени им. В.И. Вернадского РАН собрались ветераны освоения тюменских кладовых. Они с интересом осматривали коллекции одного из старейших музеев страны.
Когда-то, обучаясь в Германии основам рудного дела, М.В. Ломоносов пришел к выводу, что «учить надо не только по книгам, но и по натурным предметам». Московский университет был учрежден в январе 1755 года, а уже в феврале семья уральских заводчиков Демидовых передала в дар университету «минеральный кабинет Генкеля», пополненный образцами уральских и сибирских руд (более 6000 предметов стоимостью свыше 20 000 тыс. руб.) Коллекции музея с каждым веком только пополнялись.
По большому счету, именно интерес к геологии в ХХ веке увенчался открытиями месторождений нефти и газа в Западной Сибири. Но первым был фонтан березовского газа, случившийся 21 сентября 1953 года.
На конференцию, посвященную этому событию, в Геологический музей пришел сын Александра Быстрицкого, того самого, что поставил знаменитую Р-1 в Березово (на снимке). Отец передал сыну не только профессию, страсть к поиску, но и удачу. Григорий Быстрицкий принимал участие в открытии высокоперспективных нефтяных и газовых месторождений: Губкинского, Уренгойского, Тарко-Салинского, Крузенштернского, Южно- и Северо-Тамбейского...
– Все ямальские месторождения открывались при мне, – не без удовольствия заметил он.
За открытие Бованенковского газоконденсатного месторождения ему присвоено звание «Первооткрыватель месторождения». Григорий Александрович, возглавлявший много лет «Ямалгеофизику», уже на пенсии и очень много времени работает в архивах, восстанавливая правду о березовских событиях. По его словам, журналисты многое придумывают: не было, например, пожара на скважине 21 сентября 1953 года, только мощный газоводяной фонтан. Да и самоуправством с большой натяжкой можно назвать решение Александра Быстрицкого перенести скважину на другое место: в райисполкоме-то это перемещение утвердили.
– А больше и некому было принимать решение, все боялись, – сказал Быстрицкий-младший. Его отец выбрал место для бурения не там, где намечалось – в двух километрах к востоку от Березова, а на западной окраине поселка, на берегу речки Вогулка, левого притока Северной Сосьвы – так было удобнее для работы. Буровую поставил на окраине поселка, за стеклозаводом.
– Самоуправства не было, но интрига была, – считает Григорий Быстрицкий.
Пробуренная скважина дала немного газа, и в тресте «Запсибнефтегеология» решили: скважина бесперспективна, работы необходимо прекратить. Опорное бурение было закончено 23 июля 1953 года. Из плановых 2900 метров прошли 1344 метра. Для закрытия Березовской скважины осталась небольшая группа под руководством старшего инженера Г.Д. Суркова. Быстрицкий же был снят с занимаемой должности начальника экспедиции и переведен на юг области.
– Неизвестно, как сложилось бы судьба отца после того, как того сослали в Покровскую нефтеразведочную экспедицию, на родину Гришки Распутина. Но вскоре умер Сталин. Что-то стало меняться...
А 21 сентября забил гигантский фонтан воды и газа, 45‒50 метров в высоту. Быстрицкого вернули в Березово, и к июлю 1954 года он заглушил фонтан, рев которого был слышен за несколько километров.
Сегодня много об этом говорят: не случись тогда фонтана, открыли бы мы Западно-Сибирскую нефтегазоносную провинцию? Рано или поздно, наверное, открыли бы.
– Но вряд ли рано, – уточняет Григорий Быстрицкий. – Ведь многие считали, что за Уралом нет углеводородов и разведочные работы в Западной Сибири надо заканчивать. Берия, говорят, на этом настаивал...
Надо сказать, Березовское месторождение оказалось совсем небольшим. Неслучайно скважина на первоначально выбранном месте оказалась «сухой». Так что Березовский фонтан вовремя случился. Он определил на многие годы вектор развития поисков...
– Тюменской области страшно повезло, что во главе всей геологоразведки стоял Юрий Эрвье, – заметил Быстрицкий-младший. – Но страшно не повезло России, что ему было уже много лет, когда началась перестройка. Будь он моложе, обязательно бы придумал, как сохранить коллектив, который насчитывал 130 тысяч человек. Нашел бы способ правильного акционирования «Главтюменьгеологии». И сейчас бы тюменские геологи имели свою часть акций... К сожалению, историю не повернешь назад.
Девяностые годы оказались роковыми для тюменской геологоразведки – «Главтюменьгеологию» разрушили, не оставив камня на камне. Не нашлось в отрасли своего Черномырдина, сумевшего объединить газовиков в единый «Газпром». Об этом с большим сожалением говорили многие первопроходцы.
В своем докладе президент Союза нефтегазопромышленников России Геннадий Шмаль подчеркнул, что альтернатив освоению Западной Сибири в послевоенной России не было. Тем не менее, скептиков хватало. Как там у Высоцкого: «Откуда нефть, когда кругом вода...»
В 1968 году газета «Файнэншнл Таймс» писала: «Тюменские большевики называют огромные цифры перспектив добычи на 1975-й и более поздние годы. Но посмотрим, смогут ли они добыть даже 20 миллионов тонн, о которых мечтают в 1970 году». Что по этому поводу можно сказать? В 1970 году на промыслах Западной Сибири вместо 20 млн тонн было добыто более 30 млн тонн нефти, открыто более 80 месторождений. Освоение шло вдвое быстрее, чем предполагали плановые органы.
– И сегодня Западная Сибирь обеспечивает 70% российской нефти и 90% – газа. Половину бюджета страны составляют нефтегазовые доходы. Если в 1978 году на территории Ханты-Мансийского автономного округа был добыт 1 млрд тонн нефти с начала освоения тюменских недр, то в прошлом году Югра доложила о добыче 10-миллиардной тонны», – заметил Геннадий Шмаль.
Очевидцы и участники тех событий вспоминали, как жили в палатках, но мечтали о городах, которые вскоре и построили. Как работали без выходных и мечтали хотя бы раз в кино сходить. А сегодня, оказавшись в Ханты-Мансийске или Салехарде, не верят глазам своим: так похорошели северные города. Звучали имена, без которых представить освоение этого края невозможно: Ровнин, Салманов, Шашин, Муравленко, Кортунов, Оруджев, Баталин... С 60-летим открытия Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции земляков поздравили председатель Западно-Сибирского землячества Геннадий Райков, глава представительства Ханты-Мансийского округа при правительстве РФ в Москве Фануза Арсланова, председатель Совета Союза нефтегазопромышленников Юрий Шафраник, которому недавно присвоили звание «Почётный житель Югры».
Жаль, что этот юбилей первопроходцы, живущие сегодня в Москве, встретили лишь в своем «семейном кругу», среди земляков. 60-летие Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции не стало поводом для обсуждения побед и упущенных возможностей на федеральных площадках: парламентских, научных, медийных. Фотовыставки, арт-проекты (да хотя бы баннеры у московских офисов наших ведущих нефтегазовых компаний) могли бы вывести эту дату за рамки регионального события. Не случилось...
Подвиг века
Валерий Грайфер, председатель Совета директоров ОАО «ЛУКойл»:
– Я искренне считаю: после Победы в Великой Отечественной войне создание в Западной Сибири гигантского нефтегазового комплекса – один из самых значительных подвигов нашего народа. По своему масштабу, числу вовлеченных людей, накалу физических, моральных сил это событие несравнимо с другими свершениями второй половины ХХ века. Даже освоение космоса, и уж тем более объявленная когда-то стройкой века, а ныне заброшенная Байкало-Амурская магистраль, отходят на второй план. Появление на карте нашей страны новой ‒ нефтяной ‒ Сибири стало возможным благодаря беспримерному подвигу тысяч и тысяч самоотверженных героев-первопроходцев и их последователей.
Надо было это видеть: сплошные болота, бездорожье, огромные безлюдные территории, воистину «терра инкогнита». Зимой – сильнейшие морозы, летом – жара и вездесущий гнус… Открытия геологов, чей труд тоже невозможно переоценить, позволили построить за Уральским хребтом не только колоссальный промышленный комплекс, но и обжить неприветливую Сибирскую землю. Освоение этой территории вызвало необходимость миграции более миллиона людей, которых надо было устроить по-человечески. И в этих тяжелейших условиях строились города, поселки, детские сады, школы, Дома культуры…
Сегодня можно слышать разные мнения по поводу темпов освоения Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции, выбранной стратегии, ошибках, которые неизбежны при осуществлении подобных грандиозных проектов. Но бесспорно одно: то, что сделано в Западной Сибири в те годы геологами, буровиками, нефтедобытчиками, инженерами, учеными, строителями, железнодорожниками, простыми рабочими, – это подвиг.
Ольга Маслова