Он ехал в Тюмень, как на фронт

25 декабря исполняется 100 лет со дня рождения легендарного начальника Главтюменнефтегаза Виктора Муравленко.

Накануне этой даты по инициативе Фонда его имени и Союза нефтегазопромышленников России соратники и ученики Виктора Ивановича собрались в Москве, в знаменитой «керосинке», университете нефти и газа им. И.М. Губкина, чтобы вспомнить человека, с которым навсегда связаны самые яркие страницы освоения западносибирской целины.

Он ехал в Тюмень, как на фронт, выполнить приказ родины: «нефть любой ценой». Но цена для него имела значение. Он давал эти необходимые метры проходки, прокладывал трубопроводы, открывал Самотлор. Зарабатывал родине нефтедоллары, чтобы стране было на что купить за границей хлеб. Но при этом обустраивал города, под видом производственных помещений строил дома культуры, выращивал в теплицах огурцы для нефтяников, организовывал подсобное хозяйство, помогал лекарствами, если к нему обращались даже совершенно незнакомые люди. Жизнь его не щадила: похоронил взрослого сына и с этой болью жил до конца.

«Мы, студенты «индуса» (Тюменского индустриального института. – Авт.), были сильно удивлены, когда увидели, что начальник нефтяного штаба Муравленко всерьез возглавил экзаменационную комиссию. Профессор мог бы отнестись к этой нагрузке формально, как это сегодня часто бывает с большими начальниками. Но Муравленко не мог так. Он давал понять нам, совсем зеленым, что ему небезразлично, с кем покорять эту целину. Мы говорили с ним по душам, как коллеги. Он доверял молодым, а нам хотелось оправдать его ожидания. Очень хотелось. Получив из его рук дипломы, мы, как сержанты, бросились в бой, брали одну высоту за другой. Очень рано становились командирами производства», – вспоминал бывший министр топлива и энергетики РФ, председатель правления «Союз-НефтеГаза» Юрий Шафраник.

«В Западной Сибири Виктору Ивановичу пришлось заниматься всем комплексом вопросов нефтяной промышленности, – продолжил рассказ Валерий Грайфер, последний начальник Главтюменнефтегаза, председатель совета директоров ОАО «ЛУКОЙЛ». – И он, и Володя Филановский, который был у него главным инженером, решили колоссальной важности проблему методов освоения за Уралом. Там открыли громадные запасы нефти, и встал естественный вопрос: как ее добывать и осваивать регион? И пошли самые невероятные, порою просто фантастические предложения осваивать месторождения с помощью каналов, на манер строительства Венеции. От основной водной магистрали – Оби – должны были расходиться рукотворные каналы, а по ним на платформах двигались бы буровые станки, и шло освоение по примеру бакинских Нефтяных Камней. Эта идея в какой-то мере сопрягалась с предложением строительства на Оби каскада гидроэлектростанций. В этом случае Западно-Сибирская низменность была бы затоплена, месторождения оказались бы под толщей воды, и разбуривать их волей-неволей пришлось бы с плавучих платформ. И тут в самую пору упомянуть по-доброму двух, в разное время, первых секретарей Тюменского обкома компартии – Бориса Щербину и Геннадия Богомякова, которые в буквальном смысле слова спасли Тюменскую область от затопления. А уж как осваивать месторождения – решал на месте со своими коллегами Виктор Муравленко.

«Будем создавать искусственную твердь», – сказал Виктор Иванович. Помню, мы по 200 млн кубических метров песка намывали за год! Все там покоится на песке – дороги, промыслы, города и поселки. Стоят до сих пор и будут стоять, сколько нужно. И все это было придумано и сделано при прямом участии Муравленко.

Тогда же встал еще один очень непростой вопрос – а кто же будет осваивать месторождения, работать на них? Но тогда считалось так: надо в короткие сроки освоить Западную Сибирь, взять оттуда всю нефть и не тратиться на строительство поселков, тем более городов. Нужно обойтись малым количеством людей при минимальных же затратах на производство. Под этот постулат были разработаны и технологические принципы – только интенсивная система разработки, акцент на фонтанный способ добычи. Муравленко, понимая всю пагубность такого подхода, не мог не бороться с его носителями».

Виктор Муравленко не раз рисковал: фронт есть фронт. Но был ли у него выбор? От возглавляемого им главка страна ждала рекордов. Помните: «Даешь миллион тонн тюменской нефти и миллиард кубометров газа!»

Владимир Чирсков, бывший министр Миннефтегазстроя СССР, считает, что Муравленко рисковал ежедневно. Ошибись он в расчетах – и головы не сносить. Несмотря на то, что поддержка в самых высоких кабинетах у Виктора Ивановича была.

«Когда меня в 38 лет назначили начальником главка «Главсибтрубопроводстроя», – вспоминает он, – Виктору Ивановичу было уже 60, и он давно возглавлял Главтюменнефтегаз. Мы – строители отставали от темпов, заданных нефтяниками. Муравленко помогал нам в трудные времена: техникой, ресурсами. Говорил: дело-то общее.

На Севере строительный сезон очень короткий, 120 дней, когда можно работать на промысле. В остальное время – не проедешь, не пройдешь. Надо было вырубить лес, положить трубы, подключить трубопроводы к новым месторождениям. А в Тюменской области на 1,5 миллиона квадратных километров приходится 300 тысяч озер. Поэтому когда оставалось, к примеру, 10 дней до окончания рабочего сезона и нужно было тысячу машин, чтобы вывезти трубы, Муравленко их давал. Хотя это была, как говорят сейчас, «не его проблема», но без такой помощи невозможен был тот прирост нефти, который давала Тюмень.

Мы не раз летали с Виктором Ивановичем на Север. Помню, летим вертолетом на Холмогорское месторождение. Виктор Иванович обращается к Эрвье, начальнику Главтюменьгеологии:

– Слушай, я хочу ногами постоять здесь. Давай опустимся на пять минут.

Вертолет завис. Виктор Иванович опустил одну ногу, а встать не смог: хлябь.

– А как ты думаешь, Юра, сколько здесь нефти? Какую трубу Чирскову положить?

– А какая у него есть?

Тогда все решалось просто: какие трубы баржами привезли, такие и придется класть. Решения принимались исходя из обстоятельств. Все с колес, никаких четких проектов. Риск каждый день. Но в своих прогнозах Муравленко не ошибался. У него была удивительная интуиция. И в результате тогда мы получили несколько миллионов дополнительной нефти.

Из воспоминаний народного артиста СССР, депутата Госдумы РФ Иосифа Кобзона:

– В те годы я летал в Тюмень часто, как минимум 2‒3 раза в год. Там я себя чувствовал комфортно, потому что в Сибири очень теплые, искренние люди. Виктор Иванович, кстати, сам был человеком сердечным и скромным в общении.

В те годы Самотлор развивался бурно, и получалось, что каждый раз, когда я прилетал в Тюмень, нужно было срочно куда-то лететь, открывать новое месторождение.

Виктор Иванович понимал: людям необходима пища духовная, они страдают без музыки, кино. А когда на дальнее месторождение прилетает известный артист из Москвы и выступает непосредственно ради них, чумазых и уставших после смены, это дает людям мощный заряд.