Связанные одной трубой
«За десять лет высоких нефтяных цен огромная Россия построила всего один завод по сжижению газа на Сахалине, а крошечный Катар строит их чуть ли не каждый год», − недоумевает менеджер одной из японских энергетических корпораций («Коммерсант», 29.11.2011).
Есть два способа зарабатывать на минеральных ресурсах. Простой, известный с древних времен – извлекать их из недр и в сыром виде продавать потребителям. Второй − сложный − извлекать, перерабатывать в полуфабрикаты, а еще лучше в готовую продукцию и продавать с высокой добавленной стоимостью. Каждый народ выбирает тот способ, который ему более удобен. Российский народ, так же как и советский, судя по приведенной выше цитате, несмотря на все призывы к модернизации, по-прежнему придерживается самого простого варианта. Правда, несколько усложненного посредством диверсификации экспортных поставок, которая вроде бы должна нас защитить от происков строптивых стран-транзитеров и изворотливых стран-покупателей.
Однако два события этой недели испортили настроение сторонникам диверсификации экспорта сырья как нашего ответа на происки Еврокомиссии и попытки иностранцев снизить цены на наши нефть и природный газ. Практически в один день (28 ноября) СМИ сообщили о том, что откладывается пуск нефтепровода БТС-2 (Балтийская трубопроводная система предназначена для транспортировки экспортной нефти в Западную Европу в обход Белоруссии) и затягивается согласование плана строительства трубопровода от Юрубчено-Тахомской зоны добычи нефти до трубопровода «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО), построенного специально для экспорта восточносибирской нефти в Китай и страны Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР).
С точки зрения экономической теории диверсификация продаж всегда выгодна, поскольку, во-первых, повышает надежность сбыта, а во-вторых, дает возможность добиваться более выгодных условий благодаря конкуренции потребителей за вашу продукцию. На фоне снижения спроса на нефть и газ в Европе и усиления давления стран-транзитеров и Еврокомиссии (в особенности на Газпром) тактика строительства дополнительных нефте- и газопроводов представлялась вполне разумной. Критики ее, однако, сразу указывали, например, на опыт строительства газопровода «Голубой поток» по дну Черного моря в Турцию. При обосновании этого проекта говорилось о перспективе транспортировки по нему 60 млрд кубометров, однако в итоге сейчас прокачивается около 16 млрд. При обосновании ВСТО также приводились расчеты на прокачку через него 80 млн т нефти для удовлетворения растущих потребностей, в первую очередь, Китая, для которого построена специальная ветка, пущенная в эксплуатацию в конце прошлого года. Разница между «Голубым потоком» и ВСТО в том, что в первом случае сырье есть, но нет спроса, а во втором – нет сырья.
Еще 5 лет назад бывший министр топлива и энергетики РФ и председатель Совета Союза нефтегазопромышленников России Юрий Шафраник писал, что строительство трубопроводов только за счет производителя является невыгодным, потому что привязывает нас к конкретным потребителям и создает основу для диктата потребителя. «Как только ты протянул очередную трубу, причем без финансового участия потребителя энергоресурсов, а за свои кровные деньги, ты увеличил свою зависимость от потребителя. Вложил десятки миллиардов, чтобы еще крепче себя связать».
В какой-то мере это утверждение было учтено при строительстве ВСТО. На его строительство в феврале 2009 г. Транснефть и Роснефть получили кредит на $25 млрд от Китайского банка развития в обмен на поставку 15 млн т нефти ежегодно в течение 20 лет. Однако после пуска нефтепровода выяснилось, что: а) для его заполнения уже освоенных месторождений недостаточно; б) китайцы, пользуясь монопольным положением, отказываются оплачивать поставки по ранее согласованной цене.
Несколько лучше обстоит ситуация с планом строительства газопровода на Китай «Алтай». Руководство Газпрома, учитывая ситуацию с ВСТО и безуспешность 10-летних попыток получить от Пекина европейскую цену на газ, пока воздерживается даже от проектирования этого газопровода, тем более что китайцы уже построили газопроводы из Центральной Азии и Мьянмы, планируют добычу сланцевого газа внутри страны и увеличение импорта сжиженного природного газа из Австралии и стран Ближнего Востока. 11 октября в рамках официального визита в Китай премьер-министра РФ Владимира Путина состоялась рабочая встреча представителей КНР и РФ на переговорах по энергетическим вопросам, где позицию КНР по газу четко выразил заместитель президента Китайской академии современных международных отношений Цзи Чжие: «…в связи с сокращением экспорта российского газа в Европу расширение экспорта энергоресурсов в АТР является неминуемым путем для России».
В правительстве России осознают сложность этой ситуации, она несколько раз рассматривалась на совещаниях у вице-премьера Игоря Сечина, попытки найти взаимоприемлемое решение были предприняты в ходе вышеупомянутого визита премьер-министра Владимира Путина в Пекин и председателя КНР Ху Цзиньтао в Россию на саммит Шанхайской организации сотрудничества в ноябре этого года. Однако достичь осязаемого прогресса пока не удалось.
Природные ресурсы и географическое положение между высокоразвитой Европой и модернизирующейся Азией предоставило нам возможности зарабатывать на собственное развитие не только продажей сырья по наиболее выгодным ценам нескольким потребителям, но и за счет транспортировки их продукции. Арабские страны занимаются этим уже несколько десятилетий, а в последние годы, особенно Саудовская Аравия и Арабские эмираты, усиленно развивают другие отрасли, в первую очередь нефтепереработку и нефтехимию, вкладывая в это миллиарды и миллиарды долларов ежегодно. Мы же пока занимаемся строительством трубопроводов. Правда, в отличие от СССР теперь можем делать их из труб собственного производства. Прогресс, но явно недостаточный для XXI столетия и, главное, для социально-экономического развития России.