Сегодня в Тюмени состоятся торжества по случаю 45-летия со дня создания Главтюменнефтегаза. Одновременно можно отмечать еще одну дату: 20 лет, как главка не стало.
Гонка на выживание
Та четверть века, что существовал Главтюменнефтегаз, стала определяющей не только для Тюменской области, но и для Советского Союза. Страна Советов, на всех фронтах ввязавшаяся в глобальное соперничество с Америкой — от деревни до космоса, чрезвычайно нуждалась в нефти. И нигде, кроме как в Западной Сибири, взять ее было негде.
Ситуация усугубилась после отставки Никиты Хрущева. Наши правители, забыв уроки Карибского кризиса осени 1962-го, когда весь мир стоял на пороге ядерной войны, вместо только провозглашенной политики мирного сосуществования с Западом взяли жесткий курс на достижение военного паритета, вновь развязав гонку вооружений. Хрущевская оттепель длилась недолго. «Нефть любой ценой!» — столь жесткий лозунг стал определяющим для нефтяников Западной Сибири на десятилетия вперед. Гораздо позднее он трансформировался в гонку за ежесуточную добычу миллиона тонн тюменской нефти и миллиард кубометров газа. Закончилась та гонка распадом СССР.
Но вернемся в 1965-й. К тому времени в Западной Сибири действовало производственное объединение «Тюменнефтегаз», которое возглавил Арон Маркович Слепян, экс-начальник крупнейшего в Башкирии управления буровых работ. Непосредственно в районах добычи, а началась она в 1964-м (наши нефтяники тогда отправили баржами на Омский нефтезавод первые 209 тысяч тонн), развернули три конторы бурения и нефтепромысловые управления «Шаимнефть», «Сургутнефть» и «Мегионнефть».
В июне 1965-го председатель Совета Министров СССР Алексей Николаевич Косыгин подписал постановление: «Учитывая большое государственное значение ускорения развития нефтяной и газовой промышленности Западной Сибири, принять предложение об организации Главного Тюменского производственного управления по нефтяной и газовой промышленности (с местонахождением в г.Тюмени) с непосредственным подчинением его Совету народного хозяйства РСФСР и о предоставлении этому Главному управлению прав совета народного хозяйства экономического района»… Вскоре следует постановление Совета Министров РСФСР, обязующее Средне-Уральский Совнархоз передать в ведение Главтюменнефтегаза «производственное управление «Тюменнефтегаз» со всеми подчиненными ему предприятиями и организациями».
И снова фронт!
«И снова фронт! Еду в Тюмень!» — написал в сентябре 1965-го Виктор Иванович Муравленко. Эта фраза в дневнике тогдашнего начальника управления нефтяной промышленности Средне-Волжского совнархоза стала естественной реакцией на назначение начальником Главтюменнефтегаза. Главка, которому предстояло вести наступление на тайгу и болота Западной Сибири. Как позднее признал Лев Дмитриевич Чурилов, последний министр нефтяной и газовой промышленности СССР, Муравленко создал организацию, превышавшую возможности Миннефтепрома.
Изначально взятые темпы действительно поражают: за три с небольшим месяца после формирования главка только количество тракторов, бульдозеров, экскаваторов, автомобилей в ведении тюменских нефтяников увеличилось вдвое, превысив 2400 единиц. Освоение недр Западной Сибири ЦК ВЛКСМ объявил Всесоюзной ударной комсомольской стройкой.
Практически одновременно — осенью 1965-го — арестованы поэты Андрей Синявский и Юлий Даниэль. Их приговорили к семи и пяти годам лагерей соответственно за антисоветскую деятельность. В том же году на Пушкинской площади проходит первая открытая политическая демонстрация под лозунгами «Уважайте советскую Конституцию!» и «Требуем гласности суда!» В Уголовный кодекс вскоре вносят статьи, предусматривающие лишение свободы за «групповые действия, грубо нарушающие общественный порядок» и «распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский строй». Начинается повсеместная борьба с диссидентами.
Уже весной 1966-го XXIII съезд КПСС ставит задачу: за пять лет довести добычу нефти в Тюменской области до 20-25 миллионов тонн. Бакинские нефтяники, например, шли к этому уровню почти столетие. По ходу из Кремля то и дело звучат команды еще больше увеличить добычу. Положение требует. Союз нерушимый активно поддерживает техникой и специалистами дружественный вьетнамский народ в борьбе с американскими агрессорами. Весной 1968-го танками давит восстание в Праге. Резко обостряются отношения с братским Китаем, посмевшим напасть на остров Даманский… Муравленко справляется с планами партии. В 1970-м страна получила 31,4 миллиона тонн тюменской нефти. За эту пятилетку в разработку введены десять месторождений, в том числе легендарный Самотлор, на промыслах пробурено свыше тысячи скважин. Бурение возросло почти в восемь раз — до 1,014 миллиона метров горных пород.
В 1970-м очередной съезд ставит новую цель: 120-125 миллионов тонн нефти к 1975 году. И вновь план выполнен досрочно. Добыча нефти в Западной Сибири возросла до 148 миллионов тонн, из которых 141,4 миллиона тонн давала Тюменская область. А партия уже требует к 1980-му — к Олимпийским играм в Москве — довести ежегодную добычу нефти в Западной Сибири до 310 миллионов тонн. Для этого ввести в разработку 27 новых месторождений и более 8700 скважин, построить 22340 километров трубопроводов.
В июне 1977-го Муравленко не стало. Он умер во время сессии Верховного Совета СССР. Сердце просто не выдержало такой гонки. В тот год Тюменская область дала стране 211 миллионов тонн нефти. А Главтюменнефтегаз возглавил Феликс Григорьевич Аржанов, девять лет проработавший главным инженером, первым заместителем Муравленко.
Сила есть — ума не надо
Феликс Аржанов не проработал начальником Главтюменнефтегаза и трех лет. Существуют разные версии его «ухода». Одни говорят, что Феликс Григорьевич — «очень скромный, застенчивый и обидчивый человек» — заболел, не выдержали нервы. А Лев Дмитриевич Чурилов, который во второй половине 1960-х работал с Аржановым в «Юганскнефти», убежден: виной всему первый секретарь Тюменского обкома КПСС Геннадий Павлович Богомяков. По словам экс-министра, отставка была настолько несправедливой, что даже Борис Евдокимович Щербина, возглавлявший до Богомякова тюменский обком, оценил инициативу своего последователя фразой «Сила есть — ума не надо».
Сложно оценить, кто прав, а кто виноват. Советский Союз, введя войска в Афганистан, все жестче закручивал гайки. Тюменские нефтяники тем временем явно начинали выдыхаться. Они с трудом выполняли «планы партии — планы народа». В 1980-м годовая добыча с трудом превысила планку в 310 миллионов тонн. Западная Сибирь дала лишь 312,6 миллиона. На ее долю приходилось более половины общесоюзной добычи.
Планы XI пятилетки — 630 миллионов тонн нефти к 1985 году! Страна Советов уже прочно сидела на нефтяной игле, помогая строить коммунизм едва ли не по всей планете. Наши специалисты выполняли интернациональный долг в государствах третьего мира. Лозунги той поры как раз и требовали от тюменцев не менее миллиона тонн нефти в сутки. На главный главк страны бросили Героя Социалистического Труда Ришада Тимиргалиевича Булгакова, генерального директора «Татнефти». Но главк, обеспечивающий львиную долю союзной добычи, проваливал задания партии — одно за другим. Уже в 1983-м не справившегося Героя меняют на генерального директора «Юганскнефтегаза» Романа Ивановича Кузоваткина. Причем для усиления роли и значения начальника Главтюменнефтегаза повышают до заместителя министра нефтяной промышленности СССР. Не помогло. По итогам пятилетки недобор нефти в Западной Сибири достиг 31 миллиона тонн. За неполные восемь лет после эпохи Муравленко в главке поменяли трех начальников.
Последний командарм
Весной 1985-го в Тюмень направили Валерия Исааковича Грайфера, некогда главного инженера «Татнефти», возглавлявшего в то время планово-экономическое управление Миннефтепрома СССР. Он стал последним командармом Главтюменнефтегаза. Ценой неимоверных усилий всей страны в 1986-м ежесуточная добыча в Западной Сибири превысила миллион тонн нефти, достигнув 389,7 миллиона тонн. В 1988-м тюменские нефтяники добыли уже 408,6 миллиона тонн. Немногим меньше, чем добывает сегодня вся Россия.
В 1990-м Главтюменнефтегаза не стало. Вскоре развалилось Министерство, да и все государство. Частички главка составили основу современных компаний — «Роснефти», «ЛУКОЙЛа», «ТНК-ВР», «Сургутнефтегаза», «Газпром нефти»… Но это уже совершенно иная история.
409 миллионов тонн нефти добыли тюменские нефтяники за 1988 год.
Спор оптимистов и пессимистов
комментарий
Валерий Грайфер
председатель совета директоров «ЛУКОЙЛа», последний начальник Главтюменнефтегаза:
— Западную Сибирь изначально ориентировали на добычу дешевым фонтанным способом. Добудем, мол, нефть и уйдем из Сибири. Чего нам там нос морозить? А оказалось все совсем иначе. Надо было несколько миллионов человек размещать в Сибири. Виктору Муравленко приходилось несладко. Всех людей делили на оптимистов и пессимистов. Пессимисты предлагали вдумчиво подходить к оценке ситуации. Оптимисты же шумели: мы в Сибири еще одну Сибирь найдем, по миллиарду тонн нефти и триллиону кубов газа будем добывать ежегодно. Вела эти речи власть предержащая. Спорить с ней было опасно. А Виктору Ивановичу предстояло руководить главком. И перспективу видеть, и стратегию держать. Попади он в число пессимистов, его бы ни в один кабинет не пустили. В этом, мне кажется, заключалась драма великого человека.
Что касается ликвидации главка… Это была трагическая ошибка. Впрочем. кто-то из умных политиков сказал: «Только мерзавец не жалеет о распаде Советского Союза. Но только неумный человек желает его возродить». Такие чувства я испытываю всякий раз, когда речь заходит о Главтюменнефтегазе. Парадокса здесь нет. Да, это была мощная территориальная структура, обеспечивавшая управление топливно-энергетическим комплексом Западной Сибири. Главку отданы часть моей жизни, труд и старания моих товарищей. С другой стороны, говорить о возрождении Главтюменнефтегаза бессмысленно: на его месте в 1990-е образовались нефтяные компании. Сегодня это компании мирового уровня. Они не нуждаются ни в Главтюменнефтегазе, ни в какой-либо подобной структуре. Время другое.
И это всё о нём
Главтюменнефтегаз — та же армия
Юрий Шафраник, председатель Совета Союза нефтегазопромышленников России, председатель правления МГНК «СоюзНефтеГаз», в прошлом — генеральный директор Лангепаснефтегаза, министр топлива и энергетики России:
— Главтюменнефтегаз — это армия, мощнейшая мобилизация. Так тогда и рисовали на картах: десанты, плацдармы, наступления. До сих пор просыпаюсь в холодном поту… То была костоломная машина: чуть-чуть не выдержал, сдали нервишки — и привет. Конечно, мне повезло. Будучи солдатиком, сержантиком, офицериком, а потом и генералом Главтюменнефтегаза, я набирался опыта у таких легендарных полководцев, как Виктор Муравленко, Роман Кузоваткин, Валерий Грайфер. Кстати, Кузоваткин, прозванный Самотлором Ивановичем, принимал меня, выпускника Тюменского «индуса», слесарем-ремонтником в НГДУ «Нижневартовскнефть». А в 28 лет меня, как водилось в ту пору, бросили на освоение нового нефтяного района. Начав в 1980-м с нуля, мы построили среди болот и тайги города Лангепас и Покачи, выйдя к 1990-му на добычу 31 миллиона тонн нефти в год. По сей день Россия живет благодаря этому комплексу. И будет жить еще как минимум четверть века, получая более половины нефти и газа. Реализовать подобный проект при управлении из Москвы было невозможно. На высшем уровне приняли тогда единственно верное решение: максимально приблизить к месту боевых действий главки союзного значения — строительный, геологический, нефтяной, газовый. Здесь разрабатывали и воплощали в жизнь сложнейшие организационные, технические и технологические решения. Богатейший опыт, когда в фантастически короткие сроки достигали столь высоких результатов, в один кулак собирая все силы и ресурсы!
Герои своего времени
Генадий Шмаль, президент Союза нефтегазо-промышленников России, с 1966-го по 1971 год — первый секретарь Тюменского обкома ВЛКСМ, позднее — первый заместитель министра строительства нефтяной и газовой промышленности СССР:
— Я хорошо знал Виктора Муравленко и его преемников. Феликс Аржанов — хороший организатор, прекрасный инженер, человек колоссальной энергии — не сумел одного: построить правильные отношения с партийными органами. Там, где можно было промолчать, — не молчал, там, где можно было согласиться, — гнул свою линию. В то время обком партии начал критиковать нефтяников за сдерживание темпов, появился даже обидный термин: «предельщики». К чему привело насилие над недрами и руководителями главка, хорошо видно на примере уникального Самотлора: выйдя на 157 миллионов тонн в год и выдержав этот уровень два года, он стал резко терять добычу и опустился до 20 миллионов, хотя в его недрах еще более миллиарда тонн извлекаемых запасов. Аржанова сменил Булгаков, прошедший блестящую школу в Татарии. Он был слишком мягок и интеллигентен для сложных условий Западной Сибири. Роман Кузоваткин — легенда Тюменского Севера, любимец сибирских нефтяников — плохо знал, как открываются двери кремлевских, госплановских и госснабовских кабинетов. Да еще нелепая автомобильная авария вывела его из строя. Лишь Валерий Грайфер практически ни в чем не уступал Муравленко. В другое время за тот объем добычи, который тюменцы обеспечили в XII пятилетке, многие получили бы звание Героя. Но начинались новые времена. Огонь по штабам, то есть по министерствам и главкам, провозглашенный архитекторами перестройки, привел к развалу экономики, а в конечном итоге — и страны.
Русское чудо
Сергей Великопольский, президент фонда имени Виктора Муравленко, в прошлом — первый секретарь Нижневартовского горкома КПСС:
— Теперь уже можно утверждать: собственная история Главтюменнефтегаза состоялась. Она стала не только тюменской, но и общегосударственной. Биография такого гиганта внутри нефтяной отрасли страны, конечно же, складывалась из судеб людей, которые в нем работали, создавая сибирское богатство. В подразделениях Главка трудились почти 400 тысяч человек, их средний возраст составлял 29 лет. Только комсомольско-молодежных коллективов насчитывалось 538. Эти люди создали русское чудо! Они шли в стужу через болота, где не ступала нога человека. Они забывали об отдыхе и комфорте. Жить приходилось где попало, но работа, несмотря на трудности, продвигалась, и довольно успешно. Конечный результат — не имеющий аналогов в мире Тюменский нефтегазовый комплекс!
Без натиска мы завязли бы в болотах и хлябях
Геннадий Богомяков, с 1973-го по 1990 годы — первый секретарь Тюменского обкома КПСС:
— Каждый сегодня мнит себя стратегом, видя бой со стороны. Но не будь Протозанова, Щербины, Богомякова, нашлись бы другие, кто выполнял бы те же самые задачи. Надо было торопиться, и рвать гужи было из-за чего. Альтернативы ускоренному развитию к моменту начала освоения Тюменского Севера уже не существовало. Старые нефтяные районы страны давно работали с предельным напряжением, все труднее давались даже мизерные приросты добычи нефти в Татарии и Башкирии. Напряженная ситуация складывалась с газом. Осваивать Тюменский Север черепашьими темпами было невозможно: мы бы завязли в наших болотах и хлябях, а Север не стал бы местом притяжения ни для тех, кто приезжал сюда заработать, ни для тех романтиков и энтузиастов, которые стремились сюда «за туманом и за запахом тайги». И как выглядела бы сегодня страна, если бы не успели к труднейшим для нее годам дойти до Уренгоя, Ямбурга, Когалыма, Лангепаса, Ноябрьска?
Андрей Фатеев