Полгода в ВТО: что дальше?

Переходный период для России заканчивается

22 августа 2012 года стало новой исторической датой: Россия вступила в ВТО. Что принесет стране участие в этой всемирной организации? Давно ведущийся спор в этой связи продолжается. Но ответ на вопрос теперь уже переведен и в практическую плоскость. Истекшие полгода, конечно, недостаточны для окончательных выводов и суждений. Но о чем все же говорят непреложные факты?

Первые цветочки

По условиям присоединения к ВТО импортные пошлины на многие продовольственные товары в России сразу же снизились: на поставляемую по квотам свинину ‒ с 15 до 0%, а сверх квоты ‒ с 75 до 65%, на живых свиней ‒ с 40 до 5%, на молочные продукты ‒ с 25 до 15%. В результате с сентября по ноябрь ввоз говядины, свинины, молока, масла и сыров вырос от 10 до 33,5% (данные Минсельхоза). Институт конъюнктуры аграрного рынка дает более впечатляющие цифры: импорт сухого молока за то же время увеличился на 216%, сухой сыворотки ‒ на 89%, сыров ‒ на 116%, а сливочного масла ‒ на 136%. Подскочил и завоз растительного масла (50%), табачных изделий (33%) и алкоголя (35%).

По сведениям Национальной мясной ассоциации, цены на живых свиней в Центральной России упали с 94 руб. за 1 кг в августе до 65 руб. Нынешние их уровень уже ниже себестоимости для большинства наших участников рынка. Между тем, за последние 7 лет в наше свиноводство было привлечено 250 млрд руб. инвестиций из частных и государственных источников. Снижение цен ‒ благо для потребителя. Но сокращение производства усиливает безработицу и увеличивает число тех, кому и эта стоимость становится не по карману. К тому же монополизированная торговля, как правило, забирает и эту разницу себе.

Мясной союз России уверен, что подписанные с ВТО условия катастрофичны для отрасли, достигшей самой высокой степени обеспечения рынка отечественной продукцией ‒ свыше 95%. Особенно опасна уступка Евросоюзу в виде сокращения пошлины на импорт живых свиней в 8 раз. Как конкурировать с европейцами, если у них господдержка в 20 раз выше, а по заключенным соглашениям у нас она должна быть вскоре снижена вдвое?

Дало ли членство в ВТО дополнительные стимулы для экономического развития? По данным Минэкономразвития, в I квартале 2012 г. рост ВВП России составил 4,9% в годовом выражении, во II ‒ 4,0%, в III его рост снизился до 2,8%, а в IV ‒ опустился до 2,2%. Заместитель главы Минэкономразвития России А. Клепач не исключает, что «темпы роста в 2013 г. могут оказаться ниже, чем в предыдущем». Комментарии излишни.

АвтоВАЗ прекратил покупать листовой металл внутри страны и перешел на поставки из Индии. Ростсельмаш вынужден банкротить свои предприятия, ибо заказы сократились более чем в два раза. Инвестиции и кредиты со стороны финансовых учреждений прекратились, и около 2 тыс. почти готовых комбайнов стоят в замороженном состоянии. Шинники просят поддержки у государства. По данным Торгового дома «Кама», в 2012 году объем ввоза шин в Россию увеличился на 17%, экспорт сократился на 3%. Прогнозируется перенасыщение рынка и обострение конкуренции.

После вступления России в ВТО Газпром вынужден продавать продукцию внутри страны коммерческим потребителям с прибылью, что означает рост тарифов на топливо для заводов и фабрик, а это в свою очередь приводит к вздутию цен и на другую продукцию. В начале этого года аграрники предупредили о неизбежном поднятии цен на их продукцию.

Картину сглаживает переходный период, в течение которого будут вводиться договоренности по ВТО. Кроме того, во многих сферах российской экономики иностранные товары и без того преобладают: ждать их резкого наплыва теперь уже не стоит. И все же минусы принятого решения просматриваются довольно наглядно, а вот плюсы пока не обнаруживаются. Сторонники ВТО теперь говорят, что пользу от ВТО мы увидим лишь «лет через пять, через десять».

Закопёрщики отбрасывают лестницу

В итоге Второй мировой войны соотношение сил в капиталистическом мире изменилось в пользу США. За океаном решили закрепить свои преимущества с помощью Бреттон-Вудского соглашения, означавшего утверждение валютной гегемонии доллара и выпестованных на его основе международных организаций, облегчающих транснациональным корпорациям (ТНК) внешнюю экспансию и обеспечивающих преимущественные условия американским товарам. В 1945 г. были созданы Мировой банк и Международный валютный фонд, а затем мыслилось учреждение Международной торговой организации. С 1947 по 1993 гг. просуществовало не имевшее законченного юридического статуса Генеральное соглашение по торговле и тарифам ‒ ГАТТ. Его полноправная преемница ‒ ВТО ‒ начала действовать с января 1995 г.

Стратегия США и ТНК заключалась в устранении барьеров на пути трансграничного движения товаров и капиталов. На должности Генеральных директоров ГАТТ и ВТО с одобрения США назначались представители высшей государственной бюрократии разных стран, тесно связанных с международными корпорациями. Так, итальянец Ренато Руджеро до назначения главой ВТО находился в руководстве нефтегазовых и автомобильных гигантов «Ени» и «Фиат», а теперь работает в крупнейшем международном финансовом конгломерате «Сити-групп». Нынешний шеф ВТО француз Паскаль Лами прежде значился генеральным директором одного из крупнейших французских и международных банков «Креди Лионе».

Принцип либерализации прежде не был популярен ни у США, ни у других ныне богатых стран. Новые индустриальные страны прежде также защищали свою экономику. Государство при этом играло большую роль. Либеральные же реформы во многих развивающихся странах приводили к упадку. Открытие рынков иностранному капиталу вело к вытеснению национальных конкурентов, росту безработицы и социальной поляризации. По мнению всемирно известных экономистов И. Валерстайна и С. Амина, призывы к свободной торговле теперь используются «странами центра» чтобы предотвратить индустриализацию в бедных и «периферийных» странах. Первые, использовавшие протекционизм на ранних этапах, теперь запрещают практиковать его другим и убеждают идти в направлении противоположном тому, которым двигались они сами. Таков неоколониализм. По выражению южнокорейского экономиста Чхан Ха Джуна, «закопёрщики отбрасывают лестницу», по которой сами забрались наверх, и таким образом блокируют развитие большинства стран.

Лузеры и кто готовился

Раньше всех других постсоветских стран членом ВТО стала Киргизия (декабрь 1998 г.) С тех пор промышленное производство там сошло на нет, а сельское хозяйство резко сжалось: земледелие в 35 раз, животноводство в 30 раз. Торговля расцвела, но преимущественно импортными товарами.

Позже сделавшие этот шаг наши бывшие прибалтийские республики также основательно просели. Хлынувший в Латвию поток дешевых товаров вскоре опустил её промышленность. Если прежде удельный вес индустрии занимал 40% латвийского ВВП, то сейчас — 14%.

Через год после вступления в ВТО Украины (2008 г.) её ВВП уменьшился на 15%. Объем промышленного производства сократился более чем на 40%, а машиностроение рухнуло на 57%. Половина из тех, кто работал в автомобилестроении, потеряли работу. В сельском хозяйстве бывшей житнице СССР, вознамерившейся стать «житницей Европы», также проявились негативные тенденции. 50 сахарных заводов остановилось. Большой урон понесло животноводство. Полмиллиона человек оказались на улице. «В минус» ушло производство муки (–8% в 2009-м, и –9% в 2011 г.) Резко упало и только чуть-чуть начало выправляться производство говядины, телятины и свинины (–21% в 2009-м, и –12% в 2011 г.). Влиянием мирового кризиса эти падения никак не объяснишь: экономика Европы за это же время сжалась лишь на 3–4%, а у не вступивших в ВТО Белоруссии и Казахстана аналогичные показатели практически не изменилась.

Десятки из вступивших в ВТО стран Азии, Африки и Латинской Америки вскоре почувствовали, что цены на все их сырьевые товары, кроме нефти, существенно снизились. Попав в долговую зависимость от западных банков и международных финансовых организаций, они вынуждены теперь увеличивать объемы экспорта для погашения кредитов.

Конечно, отдельным государствам членство в ВТО не мешает. Но все они без исключения тщательно подготовились к этому шагу.

В 1960-е годы бедность в Южной Корее заставляла её граждан питаться корой деревьев. Но затем она совершила скачок в число развитых государств. Национализировав банки, авторитарный вождь страны Пак Чон Хи превратил их в источник финансирования выпестованных им многоотраслевых концернов-конгломератов ‒ «чеболи». А к руководству привлек созидательных предпринимателей, которые, не в пример нашим олигархам, превратили аграрную страну в одного из «молодых азиатских тигров», создав, пусть и с помощью государства, работающие на весь мир высокотехнологичные корпорации. Вначале Корея закрыла все свои рынки, создавала конкурентные преимущества у своих производителей, а потом уже присоединилась к ВТО.

Также поступал Китай. Хотя политика «открытости внешнему миру» была провозглашена им вскоре после начала конвергентных реформ конца 1970-х годов, в ВТО он вступил лишь через двадцать с лишним лет ‒ в 2001 г. Усилия направлялись в первую очередь на укрепление собственного сельского хозяйства и промышленности, захиревших в годы маоизма. Это делалось с помощью и рыночных и государственных механизмов. Стимулировался опережающий рост вывоза готовой продукции, постепенное повышение в её объеме наукоемких товаров. Иностранный капитал допускался в предпочтительные для КНР отрасли и районы при прямом административном ограничении в тех сферах, где его использование не представлялось целесообразным. Сначала Китай превратился в «мировую фабрику», а затем уже вошел в ВТО.

Членство в ней теперь содействует зарубежной экспансии Поднебесной и не столь опасно для внутреннего рынка. К тому же собственные интересы в сношениях с нерезидентами внутри страны и на мировой арене она с тех пор защищает с завидным упорством и мастерством. Из всех судебных дел разбираемых службами международной торговой организации на нее приходится половина.

То, что до нас в ВТО вошло 155 стран мира ‒ неоспоримый факт. Но он один ещё не достаточен для вывода, что совершенный шаг своевременный или верный. От членства в организации выигрывают лишь те, кто хорошо подготовился к этому.

Переговоры и переговорщики

Другим доводом в обоснование принятого решения нередко служит длительное ведение переговоров по этому вопросу: они начались при Ельцине в 1993 г. и закончились в конце 2011 г. при президенте Медведеве. Этот аргумент также не убедителен. К тому же об их содержании сведений не хватает: большая часть проходила в секретном порядке. А из того, что известно, складывается противоречивая картина.

Запад не раз ставил неприемлемые условия. Нынешний глава ВТО П. Лами в бытность комиссаром по торговле в Еврокомиссии требовал поднятия у нас внутренних цен на газ до уровня экспортных. Российской стороне лишь частично удалось обойти это требование. По другим вопросам переговорщики прогибались еще больше, соглашаясь до вступления в ВТО со снижением ряда тарифов и пошлин. В связи с этим Владимир Путин как-то жестко заявил: сначала принятие в организацию, а потом уже какие-либо акции по либерализации внешнеэкономических связей.

Глобальный финансовый кризис вынудил многие страны задуматься не о свободной торговле, а о жестком регулировании своих экономик. В середине 2009 г. на заседании межгосударственного совета ЕврАзЭc в Москве премьер-министр Путин сделал официальное уведомление о прекращении индивидуальных переговоров по присоединению России к ВТО, объявив, что с начала 2010 г. страна будет участвовать в них в рамках и от лица единого Таможенного союза РФ, Белоруссии и Казахстана. Но в 2011 г. позиция изменилась, и в конце его был одобрен пакет документов о присоединении к организации лишь России.

Шедшие и раньше дискуссии о пользе вступления в ВТО обострились во время завершающей стадии переговоров, особенно в канун ратификации решения правительства законодательными органами. Весной 2012 г. инициативная группа по проведению всенародного Референдума о вступлении России в ВТО, объединившая немало общественно-политических сил, обратилась в Центральную избирательную комиссию России с соответствующим предложением. Но ЦИК посчитала, что народ «лезет не в свое дело». Пошли в Верховный суд. Безрезультатно. В начале июля в центре Москвы и других городах России состоялись массовые митинги против присоединения к ВТО. Тем не менее, Госдума ратифицировала протокол о вступлении России в ВТО (238 ‒ за, 208 ‒ против). Через неделю члены Совета Федерации РФ за исключением трех человек проголосовали «за». Затем президент России подписал указ, и через месяц он заработал.

Влиятельные приверженцы вступления России в ВТО были уверены в успехе дела и раньше. Свою победу они отмечали уже 16 декабря 2011 г., когда в Швейцарии министром экономического развития РФ Э. Набиуллиной и комиссаром Евросоюза по торговле К. де Гюхтом был подписан Меморандум. На церемонию прибыли И. Шувалов, курировавший процесс в последние годы, глава Сбербанка Г. Греф, продвинувший работу в этом направлении в бытность его на посту министра экономики России. Были здесь и экс-министр финансов А. Кудрин, также активно участвовавший прежде в переговорных процессах, М. Медведков, бывший заместитель Грефа и директор департамента торговых переговоров Минэкономразвития России.

Все эти люди давно зарекомендовали себя ревностными сторонниками сближения с Западом, адвокатами политики либерализма, верными последователями их духовного отца ‒ Егора Гайдара, внедрившего в российскую экономическую жизнь методы «шоковой терапии».

Естественно, что все они оказались среди почетных гостей и участников состоявшегося уже в Москве во второй половине минувшего января Гайдаровского форума-2013, обсуждавшего интеграцию России в мировую экономику и «взаимоотношения с ВТО».

Среди выступавших ‒ премьер Д. Медведев и гендиректор ВТО П. Лами. Здесь же собрался весь тесно переплетенный между собой цвет российского либертарианства, в том числе А. Чубайс, олигарх Петр Авен (группа Михаила Фридмана), бывший министр внешних экономических связей в правительстве Гайдара. Главными партнерами форума значились Мировой банк, ВТБ, BP, Coca-Cola, Ernst & Young, Novartis, Cotton Way.

Выступления ораторов были созвучны интересам этих и прочих ТНК. Г. Греф не скрывал: «В глобализации так же, как и в конкуренции, побеждают сильнейшие». При этом он счел возможным пожурить присутствовавших в зале членов правительства: «Большинство министров даже не знают, в чем состоит главная задача ВТО, не говоря о правилах организации, я знаю, что они не потратили ни одного часа на изучение правил и норм ВТО». Курьез в том, что и сам амбициозный критик не блистал знаниями. «Россия ‒ 136-я страна, вступившая в ВТО», ‒ утверждал он, тогда как на самом деле она 156-я.

Раздрай в бизнесе

Существует мнение, что у истоков политики вступления России в ВТО стоят нефтяные и металлургические магнаты. И в самом деле, глава корпорации «Северсталь» Алексей Мордашов и хозяин ЛУКойла Вагит Алекперов с давних пор не скрывают своего настроя. Внутри страны позиции этих миллиардеров весьма прочны, а с ВТО связываются надежды устранения дискриминации на внешних рынках, что облегчит возможности дальнейшей экспансии. В Российском союзе промышленников и предпринимателей (РСПП) А. Мордашов 12 лет возглавляет рабочую группу по этому вопросу и считает, что «Россия абсолютно готова к членству в ВТО».

Но так думают далеко не все олигархи. Другой металлургический король Олег Дерипаска как-то заявил, что «вопрос об ускоренном вступлении России в ВТО ошибочно включен в повестку дня для России в качестве приоритетного». В холдинг «Базэл» входит купленная Дерипаской у Романа Абрамовича компания «Руспромавто», объединяющая ГАЗ, «Урал» и ПАЗ. А они рискует стать жертвами торговли без ограничений в рамах ВТО.

Владимир Лисин, также занимавший первую строку в списке «золотой сотни, как-то, перефразировав Есенина, изрек: «Не нужно, сняв штаны, бежать за предложениями Европейского сообщества». Хозяин Новолипецкого металлургического комбината (НЛМК) считает, что российские производители пока ещё «достаточно слабы», чтобы конкурировать с Западом. Но больше всего его заботит, что «внутренний рынок стали резко сузится, а мы поставляем на него тридцать процентов своей продукции».

Олигархи, конечно, старались обезопасить свои империи от возможных ударов, инструктировали переговорщиков сосредоточиться на соблюдении их интересов. В итоге были достигнуты договоренности о защите их финансовых звеньев: иностранным банкам запрещается открывать в России свои филиалы, разрешается только учреждение дочерних компаний, страховые фирмы не смогут вступать на российский рынок еще много лет.

Другие же сферы оказались незащищенными. Аналитики группы INSIDERS установили, что в предпринимательской среде имеется большой разброс мнений по вопросу о ВТО. У 37% опрошенных бизнесменов отсутствует четкая позиция. А большинство склоняется к тому, что «пока российскому бизнесу нечего делать на мировом рынке».

Перспективы и императивы

В октябре вопрос об адаптации нашей экономики к ВТО обсуждался на заседании «Меркурий-клуба», где встречаются видные политические и государственные деятели, крупные предприниматели и ученые.

Академик Евгений Примаков заявил, что ожидаемое после присоединения к ВТО усиление конкуренции «нужно использовать для ускорения структурной перестройки российской экономики». Председатель Совета Союза нефтегазопромышленников России Юрий Шафраник подверг критике мнение, что ВТО способствует эффективной защите экспортного потенциала и притоку инвестиций. «Практически весь экспортный потенциал страны ‒ нефть и газ! А его защищать не надо. Теперь об инвестициях. Поверьте мне как бизнесмену. Мы отработали в девяти странах. Никого не интересовало ‒ в ВТО страна или нет. А только условия по проекту». Директор Института Европы РАН академик Николай Шмелев заметил: «По сути, вступлением в ВТО мы сами принуждаем себя к конкуренции и модернизации. Купили себе кнут… Когда возникает вопрос, готовы ли мы к тем задачам, которые ставим, начинается чесание затылка». Советник президента РФ, академик РАН Сергей Глазьев посчитал, что искать возможности поддержки конкурентоспособности надо за пределами ВТО.

В связи с вступлением России в ВТО понижаются стандарты здравоохранения и безопасности питания: страны-члены вынуждаются ввозить генетически модифицированную продукцию. Инструментом её навязывания является Суд ВТО. «Если вступим в ВТО, будем кушать ГМО», ‒ замечает российский эксперт А. Ждановская, приводя немало примеров этого из опыта разных стран мира.

В ноябре исходящие от ВТО угрозы российской экономике обсуждались на расширенном заседании Совета Безопасности. Президент В. Путин назвал самые уязвимые отрасли и регионы. Особо сложная ситуация может создаться в моногородах. Ожидается снижение поступлений в региональные бюджеты и, в конечном счете, увеличение разрыва между территориями по уровню социально-экономического развития. Чтобы не допустить ухудшения внутренней ситуации при общем спаде мировой экономики, Путин поручил разработать меры для снижения негативных эффектов.

Преждевременное вступление России в ВТО требует экстренной мобилизации усилий по коренному изменению её экономики. Хотя политика рыночного фундаментализма потерпела крах, либералы занимают главенствующие позиции в высших эшелонах российской власти, тогда как страна нуждается в смешанной экономике, открывающей путь к её возрождению. В конце января на расширенном заседании правительства президент Путин выразил неудовлетворение результатами хозяйственного развития и призвал отказаться от не оправдавшей себя модели экономики.

Реализуется ли этот призыв на практике? Время не ждет. Ведь полгода из отведенного нам переходного периода, после которого правила ВТО заработают полным ходом, уже прошли.

Георгий Цаголов, д. э. н., профессор Международного университета в Москве, академик РАЕН