Эксклюзивное интервью с председателем Совета Союза нефтегазопромышленников России, председателем правления Межгосударственной компании "СоюзНефтеГаз" Юрием ШАФРАНИКОМ о последствиях иракской войны, проблемах российской нефтяной промышленности и перспективах разработки нефтегазовых месторождений Красноярского края.
ИРАК И РОССИЯ
Юрий Константинович, позвольте начать с общего вопроса. Не так давно бывший председатель Центробанка России Виктор Геращенко заявил, что США сделают все возможное, чтобы застабилизировать мировые цены на нефть в размере 8-10 долларов за баррель. Не секрет, что в последнее время у США появился мощный инструмент влияния на мировую конъюнктуру цен на нефть - они фактически контролируют Ирак. Совершенно ясно, что, если "предсказание" Геращенко сбудется, то экспорт нефти из России станет нерентабельным. Россию ждет экономический обвал. Насколько реальна такая перспектива? И вообще, что значит нефтяная отрасль для экономики России?
Ю.Ш.: Недавно я участвовал в работе Международной конференции в Стамбуле, посвященной проблемам энергетики и геополитики стран Евразии и Ближнего Востока. Практически во всех выступлениях на конференции затрагивалась тема войны в Ираке, отмечалось, что с момента попадания этого государства под протекторат США изменился энергетический мир, он стал, безусловно, другим. И это очень показательно, поскольку данную позицию разделяли представители различных государств от Казахстана до США.
Оценивая различные сценарии развития событий вокруг Ирака, мы неоднократно отмечали и в конце 90-х, и в начале 2000 года, что значение Ирака определяется не объемами добываемой и экспортируемой нефти, а возможностями ресурсной базы. А ресурсная база основных мировых нефтяных компаний, за исключением российских, не достаточно развита. Поэтому такие крупнейшие компании, как BP, Exxon, Shell и, особенно, сейчас Total, проявляют огромное беспокойство по этому поводу и идут в новые регионы, в том числе и на ресурсную базу - в Россию.
Так вот, Ирак - это потенциально богатейший район, занимающий второе место в мире, после Саудовской Аравии, по разведанным нефтегазовым ресурсам. Поэтому значение Ирака огромно. Ирак - член ОПЕК. А как только Ирак попал под протекторат США, то с этого момента фактически членом ОПЕК стали и Соединенные Штаты. А это нечто совершенно другое. Потому что сам замысел, формы и методы работы ОПЕК никак не подразумевают того, что потребитель нефти, а США - самый крупный в мире потребитель нефти, является членом этой организации, в данном случае через Ирак. Это очень серьезно и важно. Безусловно, это может повлечь за собой начало динамичных изменений мировых цен на нефть как в сторону их увеличения, так и в сторону уменьшения. Эти изменения для российской экономики очень чувствительны. Для США они не существенны, потому что мощная американская экономика с её значительными объемами, три-четыре месяца колебания цен перенесет сравнительно легко.
Могут ли быть условия, которые приведут к кратковременному периоду снижения цен на нефть? Могут, потому что мировая экономика нестабильна, она зависит от состояния экономики США. Дать положительный импульс для подъема экономики США можно через низкие цены на нефть.
Причем, кратковременный импульс. Повторяю, для США это хороший положительный импульс. Для нас же нескольких месяцев с низкой мировой ценой на нефть хватит, чтобы сразу "уничтожить" валютные запасы страны, используя их для выполнения социальных обязательств перед гражданами России.
В то же время считать, что низкие мировые цены на нефть, скажем, ниже $20 за баррель, будут держаться долгое время, не следует. Мир уже подошел к черте, когда цена за баррель нефти в $20 воспринимается как достаточно справедливая цена. Конечно, эта цена меньше той, на которую рассчитывают и которую следовало бы платить сырьевым государствам, но в то же время она больше той цены, которая держалась в течение последних 15 лет - около $18 за баррель.
Большинство экономистов и аналитиков США считают, что приемлемой и нормальной мировой ценой на нефть является диапазон $19-21 за баррель. Для нас, считаю, была бы более привлекательной цена в $21-25 за баррель. При такой цене можно достойно жить и иметь ещё достаточное время для паузы, которую можно было бы использовать для реформирования отечественной экономики. И в то же время это не та цена, которая "зажимает" потребителя и мировую экономику.
Вот так достаточно сложно, в большей степени объективными обстоятельствами, мы связаны с Ираком и США.
США сегодня потребляют более 25% всей добываемой в мире нефти. Это такие значительные объемы, не считаться с которым просто нельзя. В то же время закон рынка - есть закон, который гласит: "Уважай потребителя". Поэтому, в этой части, США диктуют и формируют во многом цены. Ирак же, попав под протекторат США, становится рычагом большего влияния на мировые цены на нефть, на ресурсную базу, на будущую перспективу развития мирового нефтяного рынка.
Что значит нефтяная отрасль для экономики России? Об этом уже много сказано раньше. Остановлюсь на отдельных моментах. Энергетика в российской экономике всегда играла большую роль. В 20-е годы XX века реформу экономики в нашей стране начали с реализации плана ГОЭЛРО. Во второй половине прошлого века был реализован самый крупный в мире энергетический проект, связанный с созданием Западно-Сибирского нефтегазового комплекса.
Этот проект и сегодня дает возможность проводить в стране экономические реформы. В 1970-е и 80-е годы страна получила импульс развития на нефтедолларах. Это всем хорошо известно. А если остановиться на последних десятилетиях, то следует напомнить некоторые цифры. В 1988 году Россия добывала 570 млн. тонн нефти, а в 2002 году 375 млн. тонн, поднявшись с уровня добычи в 305 млн. тонн, на который упал в середине 90-х годов.
Экспортные поставки нефти составляли основу важнейших поступлений в Советском Союзе. В 1988 году на экспорт поставлялось 130-132 млн. тонн нефти, в 2002 году - 275 млн. тонн нефти (вместе с нефтепродуктами). Это больше в два раза, чем в советские времена. Да и цены на нефть сегодня другие. В последние три года средние цены не опускаются ниже $25 за баррель, а в течение 20-ти лет - с 1970 по 1997 годы - средняя цена держалась на уровне $18 за баррель.
Эти огромные финансовые поступления последних трех лет явились мощным импульсом для отечественной экономики и показателем того, что значит нефтяная отрасль для экономики России. Результаты в этой отрасли позволяют Президенту России вести активную дипломатию, ставить и решать различные задачи. Роль и влияние нефтегазового фактора чрезмерно велики. А для такой страны, как Россия, зависеть от одного или нескольких факторов, в данном случае - нефтегазовых, непозволительно и очень опасно.
За прошлый год положительное сальдо внешнеторгового баланса за счет энергетики составило 98%, а в 1999 году оно составляло 70%. За последние годы зависимость нашей экономики от нефтегазового фактора возросла.
ПОЧЕМУ ЗАСВЕРКАЛ ВАНКОР?
Многие специалисты считают, что будущее экономики Красноярского края - это, прежде всего и больше всего, - нефтегазодобыча. Однако, если на мировом рынке после иракского кризиса сложится неблагоприятная для экспортеров нефти конъюнктура цен, то освоение нефтегазовых месторождений края может быть отложено на неопределенный срок. Насколько реальна такая перспектива?
Ю.Ш.: Будущее экономики Красноярского края, на мой взгляд, не в нефтегазодобыче, а в опыте, который мы приобретали, осваивая Тюмень в период, когда я был нефтяником и когда был губернатором области. Этот опыт позволяет сейчас твердо сказать, что уровень сегодняшних отношений между Федеральным центром и краем, краем и всеми его территориями, компаниями, которые там работают, позволяет добиться такого результата, который в совокупности благоприятно влиял бы на положение дел в крае, на жизненный уровень людей, в нем живущих. Приведу такой пример: Кувейт на 1 человека добывает 40 тонн нефти, Ненецкий же округ, один из самых бедных в России, добывает 70 тонн нефти на 1 человека. Кстати, в Казахстане добывается всего 3 тонны нефти на человека, а рост экономики налицо. В качестве комментария к этому примеру скажу, что не добываемые тонны нефти и газа являются показателем того, насколько население края будет благополучным. И с тонны нефти можно выжать максимум для края, а с 10 и 100 тонн можно ничего не получить. Поэтому, ещё раз подчеркну эту важную мысль: главное - это осознание возможностей, в данном случае губернатором, руководством. и грамотным их использованием в краевых интересах. Это касается и рыбы, и леса, и никеля, и нефти, и газа. Не тема - сколько добывать леса, рыбы, алюминия, угля, нефти и газа. Главная тема - как выстроить отношения внутри края и с Федеральным центром, чтобы от того, чем богат край, больше средств оставалось на местах. Вот это - задача из задач. Другой вопрос, что нефтегазовый блок - это везде видно, и в мире и на примере России - это капиталоемкие проекты, всегда с создаваемой инфраструктурой, всегда с дорогами, аэропортами, поселками, всегда с большим количеством новых рабочих мест.
Ярким образцом такого проекта стало освоение Тюменской области и создание Западно-Сибирского нефтегазового комплекса, который всего за 25-30 лет стал прекрасным краем. Построены новые города, дороги, мощная инфраструктура. Используя этот опыт, необходимо осваивать новые нефтегазовые проекты. При этом надо стараться не нарушить экологию, а это зависит уже от руководства области. Власть должна учитывать все обстоятельства, связанные с индустриальным развитием и сохранением природы.
Что касается новых проектов, то, на мой взгляд, показателен пример "ЮКОСа". Сколько усилий тратит компания на эвенкийскую нефть, на освоение территорий, обустройство месторождений! За достаточно короткое время компания на своих месторождениях в Западной Сибири все хорошо обустроила, увеличила добычу, выросли показатели как внутри компании, так и вне её. Вот яркий пример, как нужно ставить дело. Поэтому, конечно, при освоении нового проекта возникает совершенно другой подход к пониманию проекта, к его осмыслению, к привлечению финансов. А раз так, то ответственность края, территории, людей, которые этим занимаются, начиная от компаний и до Федерального центра, должна быть совокупной, нацеленной на конечный результат. Тогда при колебаниях мировых цен на нефть опасность задержки с освоением нефтегазовых проектов будет сглаживаться. Хотя, конечно, от уровня мировых цен на нефть зависит любой нефтяной проект, в том числе и в Красноярском крае, крае, в котором ещё нет нефтегазовой инфраструктуры.
Поэтому, я бы сказал, что средства, которые были затрачены в России на восстановление добычи нефти, - это копейки по сравнению с тем, что предстоит вкладывать, когда начнется освоение новых месторождений. Это в десятки раз больше.
Разработка и реализация новых проектов - огромное и сложное дело. Люди, которые их ведут, достойны уважения, поддержки и должны быть исключительно квалифицированы по сравнению с теми, кто занимается восстановлением, а не пуском новых месторождений. Поэтому я и выбрал невостребованный в течение 10 лет проект, которым, практически, никто не занимался. Это - Ванкорский проект. Задача ставилась конкретная: поднять проект в новом регионе. И мы её решаем. Из небытия, за 1,5-2 года проект засверкал, все вдруг захотели в нем поучаствовать, началась серьезная конкурентная борьба, появились и серьезные игроки: "ЮКОС", Total, Роснефть, ещё ряд компаний, о которых пока не хотел бы говорить. Озвучены крупные суммы предполагаемых вложений в проект и темпы его освоения. Полтора года назад я перед собой поставил задачу - дать региону и проекту жизнь, и тем самым, связав своё имя с новым проектом, посредством этого проекта дать толчок к развитию всего региона. Считаю, что эта задача, в определенной степени, выполнена. Как нередко бывает в большом деле, возникают противоречия и ущемленные интересы. Отношу это к второстепенным моментам. В таких случаях, главное - не переходить границ дозволенного. Но тот факт, что крупные игроки нефтяного бизнеса заинтересовались проектом и готовы вкладывать в него деньги, - очень похвальный. Это в любом случае характеризует качество нашей работы над проектом, показывает уровень понимания ответственности крупных компаний, важность этих компаний для территории, для проекта, для всего, что в данном случае связано с Красноярским краем.
ТРИ ГОДА ДО ЖИВОЙ НЕФТИ
Представляемая вами компания "СозНефтеГаз" в свое время приобрела 31% доли участия в ООО "Енисейнефть", обладающей лицензией на право разработки Ванкорского нефтегазового месторождения на Севере Красноярского края. Намерены ли вы реально заниматься разработкой этого месторождения? Если да, то о каких цифрах может идти речь ( долларах, рублях, тоннах добытой нефти)? В печать просочилась информация, что новое иракское правительство склоняется к тому, чтобы позволить "СоюзНефтеГазу" разрабатывать в Ираке месторождение Рафидейн. Это месторождение намного богаче Ванкора по запасам. Не решите ли вы уйти в Ирак и бросить Ванкор? Тем более, что вы не обладаете контрольным пакетом "Енисейнефти". Он, как известно, с конца мая принадлежит "Роснефти"?
Ю.Ш.: В целом группа "СоюзНефтеГаз" имеет 35% в проекте и, кроме того, через западных партнеров и акционеров "Англо-Сибирской компании" имеет влияние на эту компанию, которая с 1993-го по 2000 год не смогла реально вложить свои усилия в это месторождение.
Два года назад было принято решение приступить к реализации новых проектов. Компания "СоюзНефтеГаз" совместно с российскими, западными и арабскими партнерами, поставила перед собой цель создать финансово-инвестиционную группу. Мы анализируем обстановку на нефтегазовом рынке, разрабатываем проекты, привлекаем финансовые ресурсы. В ходе реализации каждого из проектов решается вопрос: оставаться или нет для участия в реальной добыче нефти? На данном этапе пока такой задачи не стоит - задачи, связанной с организацией непосредственной добычи нефти.
Пока "СоюзНефтеГаз" это финансово-инвестиционная группа, и наш интерес состоит в том, чтобы находить проекты, структурировать их, привлекать финансы, давать проектам жизнь, запускать их. И, честно говоря, пройдя свой путь от слесаря до гендиректора одного из крупнейших нефтегазодобывающих объединений Западной Сибири, участвуя в освоении нового района от первой скважины и доведя добычу до 30 млн. тонн в год, я получаю огромное удовлетворение, когда беру проект и не добываю непосредственно нефть, а занимаюсь его организацией политически, экономически, финансово и структурно так, что он за очень короткие сроки начинает дышать. За два года мы уже определились с семью проектами. Три из них находятся в активной работе, четыре - в подготовке. Это проекты от Латинской Америки до арабских стран и от арабских стран до СНГ, поскольку "СоюзНефтеГаз" должен работать на территории стран Содружества. В поле зрения наших интересов Узбекистан и Россия. Все проекты значимые, важные и в разной степени готовятся с нашими партнерами. Поэтому Ванкор не первый и не единственный проект, но один из важнейших на данном отрезке времени.
От проекта "Рафидейн" в Ираке мы отступаться не намерены. У нас проведены консультации как с сегодняшними исполняющими обязанности руководителями министерства нефти и правительства Ирака, так и с теми, кто был в оппозиции Саддаму Хусейну, но по многим показателям могут являться членами будущего правительства Ирака. Ведем консультации также с американскими и английскими компаниями, которые на данном отрезке времени имеют больший политический приоритет. Мы считаем, что имеем все права на проект "Рафидейн", на участие в нем. В какой форме и как это будет решаться - тема не одного дня и не одного года, поскольку ни одно месторождение в Ираке наверняка не будет пущено, не будут вложены финансовые средства без должных гарантий легитимного правительства. Этот период может занять 2-3 года.
На днях из Ирака вернулась наша группа специалистов, мы занимаемся и будем продолжать заниматься иракским регионом, поскольку он и для России важен, и нами вложены в иракские проекты большие усилия.
Красноярский край - это другая особенность. Я благодарен большим компаниям и, в первую очередь, государственной компании "Роснефть", которая дала мощный импульс развитию проекта. И то, что сегодня практикует глава "Роснефти" С.М. Богданчиков, это действительно соответствует развитию проекта, соответствует задачам освоения этого региона. Ставится задача за три года выйти на "живую" нефть с транспортом, естественно с пусковым комплексом.
Самое главное - не сколько будет добываться нефти, а сколько будет вложено средств в освоение проекта. В ближайшие 2-3 года в проект планируется вложить несколько сотен млн. долларов.
Задача из задач состоит в том, чтобы в начале освоения территории были приняты правильные политические и структурные решения. При этом целесообразно использовать опыт и потенциал, накопленные при освоении нефтегазовых месторождений Западной Сибири. Освоение месторождений Севера Красноярского края, вероятно, следует осуществлять вахтовым методом, используя кадровый потенциал Тюменской области.
Следующее, выдаваемые лицензии на освоение месторождений сегодня и в будущем должны быть сориентированы на общую целевую установку, общую инфраструктуру, единый пусковой комплекс. Это позволит получить максимальный эффект.
К ИСТОРИИ НЕФТЯНЫХ КОМПАНИЙ
По слухам, в свое время, являясь министром топлива и энергетики России, вы выступили инициатором создания 100-но государственной нефтяной компании "Роснефть". Так ли это? И означает ли это, что вы, как говорится, найдете общий язык с этой компанией? И, кстати, Восточно-Сибирская нефтегазовая компания, возникшая на базе "Енисейгеофизики" и "Енисейнефтегазгеологии", - ведь тоже ваше детище? Сегодня, спустя девять лет после создания этой компании, вы можете более объективно судить о том, насколько удачен был эксперимент по созданию нефтяной компании на базе двух названных красноярских геологических предприятий. Как вы считаете, удачным "ребенком" оказался "Востсибнефтегаз", или тогда была сделана ошибка?
Ю.Ш.: Да, я являлся одним из инициаторов реформ в нефтегазовом комплексе страны. Причем, главным в реформировании было решение проблемы недропользования.
Ещё в 1990 году нами была подготовлена и принята концепция основ недропользования Тюменской области. Год спустя - подготовлен Указ "О развитии Тюменской области", в котором были заложены принципиальные позиции, а именно: плата за пользование недрами, тенденция к движению в сторону мировых цен на нефть, право территории на получение средств за пользование недрами, создание региональных комитетов по недрам и тому подобное.
Следующим шагом стала подготовка проекта Закона о недрах, который был вынесен для рассмотрения в Верховный Совет Российской Федерации. К началу 1996 года в России были законодательно закреплены новые подходы в политике недропользования.
Основа структурных преобразований и направления реформирования нефтегазового комплекса России была заложена в Указ Президента РФ № 122 от 19 сентября 1991 года "О развитии Тюменской области". В 1992 году по поручению высшего руководства страны была разработана "Концепция энергетической политики России в новых экономических условиях", в 1993 году - комплексная федеральная программа "Топливо и энергия", а в декабре 1994-го - "Энергетическая стратегия России" на период до 2010 года.
Процесс реформирования нефтегазового комплекса России был четко продуман и спланирован. Предполагалось, из существующей в нефтяной промышленности госсобственности сформировать максимум 6-7 мощных вертикально интегрированных нефтяных компаний с контрольным пакетом акций в собственности у государства, способных не только обеспечить потребности российских потребителей, но и конкурировать с ведущими компаниями мира.
Однако, в силу ряда причин, получилось же все не совсем так, как задумывалось. Началась форсированная приватизация нефтедобывающих предприятий. В силу олигархических, региональных и иных интересов образовались 15 компаний.
Стержнем нефтегазового комплекса России, по замыслу реформ, должна была стать национальная нефтяная компания со 100%-м государственным пакетом, через которую государство могло реализовывать, защищать и стимулировать особые проекты и интересы. Эти функции были закреплены Указом Президента РФ № 327 от 01.04.1995 г. за государственным предприятием "Роснефть", которое преобразовывалось в акционерное общество и наделялось особыми полномочиями Правительства РФ по доверительному управлению закрепленными в федеральной собственности акциями акционерных обществ, не вошедших в состав нефтяных компаний, функциями генерального заказчика научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по общеотраслевым программам, а также по реализации государственной доли углеводородов по соглашениям о разделе продукции. Впоследствии пункты Указа, в части дополнительных полномочий компании "Роснефть", были отменены.
Замыслы, которые легли в основу создания Восточно-Сибирской нефтегазовой компании (ВСНК) были продуманными и взвешенными. Однако судьбы у компаний различные. Вот Тюменская нефтяная компания (ТНК) состоялась, укрепилась и выжила, а ВСНК не смогла развиться, не смогла найти партнеров. Кстати и у "Роснефти" были не лучшие времена, когда происходила "чехарда" в руководстве компании. Но сегодня за ВСНК стоит одна из самых крепких нефтяных компаний России - "ЮКОС" и ей предстоит решить многие задачи по развитию нефтегазового комплекса Восточной Сибири.
СУДЬБА ВАНКОРА И "РОСНЕФТЬ"
Известно, что некоторые компании пытаются оспорить факт приобретения "СоюзНефтеГазом" долей участия в "Енисейнефти". На этот счет идут судебные тяжбы. Какова, как говорится, судебная перспектива?
Ю.Ш.: Специально хочу подчеркнуть, что, будучи инициатором преобразований в нефтегазовом комплексе страны, я сознательно не принимал участия в прямой приватизации. Однако всегда стремился к новым нефтегазовым проектам, поскольку только они двигают экономику, дают рабочие места, осваивают территории. Удовлетворен тем, что стоял у истоков пуска первых масштабных нефтегазовых проектов, таких как Каспийский трубопроводный консорциум и проекты "Сахалин-1" и "Сахалин-2".
Всегда считал, что Север Красноярского края является достаточно перспективным для инвестиций районом, чтобы реализовать здесь крупный нефтегазовый проект.
Десять лет перспективный для края Ванкорский проект простаивал. Нам удалось сделать так, чтобы этот проект по-новому заиграл и засверкал после приобретения "СоюзНефтеГазом" долей участия в "Енисейнефти". В юридической чистоте сделки мы уверены полностью, у нас солидный юридический консультант.
К сожалению, у нас ещё преобладает заданность на "дележку собственности", а не на создание новых проектов. Однако сегодня уже наступает период осмысления, чего же мы наворотили за последние 10 лет и куда нам идти дальше.
Политика крупных нефтяных компаний все в большей степени ориентируется на реализацию социально-значимых проектов, хотя менеджмент среднего звена ещё зачастую мыслит по-старому.
Наличие компании "Роснефть" среди участников Ванкорского проекта является залогом того, что проект будет жить и развиваться в интересах развития территории и всего Красноярского края.
Вопросы задавал
Владимир ПАНТЕЛЕЕВ
Из досье "ЭЖ-Сибири"
Юрий Константинович Шафраник родился 27 февраля 1952 года в селе Карасуль Ишимского района Тюменской области.
С 1974 года после окончания Тюменского индустриального института работал в ПО "Нижневартовскнефтегаз" слесарем-механиком, инженером-технологом, старшим инженером, начальником лаборатории. В 1980 году получил второе высшее образование, получив диплом горного инженера. С 1980 года участвовал в работах по обустройству нового Урьевского нефтяного месторождения, постепенно поднимаясь по служебной лестнице, в 1987 году стал генеральным директором ПО "Лангепаснефтегаз".
В апреле 1990 года был избран председателем Тюменского областного Совета народных депутатов, а в сентябре 1991 года назначен главой администрации Тюменской области.
С 12 января 1993 года по 9 августа 1996 года Ю. К. Шафраник - министр топлива и энергетики Российской Федерации.
С 1997 года по 2001 год - председатель правления ОАО "Центральная топливная компания".
С сентября 2001 года - председатель правления Межгосударственной компании "СоюзНефтеГаз".
В 2002 году избран председателем Совета Союза нефтегазопромышленников. Председатель Совета по информации и сотрудничеству топливно-энергетического комплекса (СИСТЭК). Президент Комитета по международному культурному, научному и деловому сотрудничеству с Ираком.
Женат. Имеет сына и дочь.