Нефть после санкций
Несмотря на санкции, ограничивающие доступ к западным кредитам и технологиям, объемы нефтедобычи в России не снижаются. Как сказывается политика импортозамещения на деятельности российских нефтедобывающих и нефтесервисных компаний? Какова общая стратегия правительства в этой сфере?
Добыча и прогнозы
Зарубежные эксперты прогнозируют сокращение нефтедобычи в России, причем сразу по нескольким причинам. Так, представители ОПЕК указывают, что действующие месторождения Западной Сибири истощаются, добыча становится более дорогой и трудоемкой, для разработки новых месторождений необходимы деньги и технологии, доступ к которым для российских компаний закрыт из-за санкций.
При этом падение цен на нефть заставляет компании, с одной стороны, наращивать продажи, чтобы компенсировать выпадающие доходы, с другой – сокращать инвестиции. Снижать добычу нефти Россия не намерена. В январе–апреле объем добычи вырос на 1,3% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. В мае, по сообщению агентства Bloomberg со ссылкой на данные Центрального диспетчерского управления топливно-энергетического комплекса (ЦДУ ТЭК), в России добывалось порядка 10,7 млн баррелей в сутки. Это лишь немногим менее показателей апреля и марта, которые стали самыми высокими со времен распада СССР. Для сравнения, уровень добычи нефти в Саудовской Аравии за последние месяцы составил порядка 10,3 баррелей в сутки.
В конце мая Минэкономразвития повысило свой предыдущий прогноз по добыче нефти в 2015 году: на 1,5 млн тонн/год в худшем случае, и на 3 млн тонн при оптимистичном сценарии. Таким образом, прогнозируемый объем добычи составит 526,5–528 млн тонн/год. В 2014 году было добыто 526,8 млн тонн, что на 0,7% больше, чем в 2013 году.
Проекты и инвестиции
Тем не менее, часть дорогостоящих проектов компаниям пришлось приостановить. Так, Роснефть получила разрешение на перенос сроков бурения по 7 участкам на шельфе от года до трех лет. Всего же она просила отсрочки по 12 проектам (10 на шельфе и два в транзитных зонах морей) в Охотском, Баренцевом, Печорском, Восточно-Сибирском морях. Для работы на шельфе Роснефть заключила соглашения с ExxonMobil, Eni, Statoil. Первая скважина, в Карском море, была пробурена совместно с Exxon в 2014 году, вторая была запланирована на 2015 год. Когда этот проект будет возобновлен, зависит от продолжительности санкций и цен на нефть. На сегодня Роснефть лишилась не только партнера, финансирующего геологоразведку шельфа, но и оборудования. Буровую установку West Alpha, с помощью которой была пробурена первая скважина, пришлось вернуть в Норвегию владельцу – компании North Atlantic Drilling. Помимо этого для масштабного освоения Карской морской нефтеносной провинции необходимо решить и инфраструктурные проблемы – в частности, наладить доставку добытого сырья к местам переработки.
Обремененная долгами Роснефть (на конец 2014 года чистый долг составлял 43,8 млрд долларов) подала заявку на поддержку ее главных инвестпроектов из Фонда национального благосостояния (ФНБ). Размер запрашиваемой суммы постепенно сократился с 1,5 трлн руб. до 300 млрд руб. Однако правительство все равно не спешит удовлетворять заявку нефтяников.
В итоге компания хотя и заявляет, что не рассчитывает на деньги ФНБ, но продолжает искать средства для реализации своих инвестпроектов. С этой целью в 2014 году Роснефть предлагала китайской компании CNPC 49% в своей дочерней структуре ООО «Таас-Юрях Нефтегазодобыча». Потенциальная сумма сделки не раскрывалась. Теперь место китайских партнеров может занять британская BP, которая готова купить долю в 20% за 700 млн долларов. С CNPC Роснефть в ноябре 2014 года подписала рамочное соглашение о продаже 10% в ЗАО «Ванкорнефть». Ранее индийской ONGC предлагались те же 10% в Ванкорском месторождении и до 49% в Юрубчено-Тохомском месторождении.
В ближайшие три года Роснефть инвестирует в крупные новые проекты разведки и добычи 300–350 млрд руб., пообещал глава компании Игорь Сечин. При этом компания намерена снизить издержки на 15%, а общие вложения сократить на 30%. Другие нефтедобывающие компании тоже уменьшают инвестиции. ЛУКойл сократит их на 20–25%, до 12–13 млрд долларов. У Газпром нефти инвестпрограмма хотя и увеличится на 3,7%, до 346,4 млрд руб., но в долларовом выражении она все равно сократится в 1,6 раза.
По оценке аналитиков Газпромбанка, общий объем инвестиций в российскую нефтегазовую отрасль в 2015 году в рублевом выражении вырастет на 3% – до 2,75 трлн руб., а в долларовом – уменьшится на 31% – до 48,2 млрд долларов. Капитальные затраты на этот год сократили практически все российские компании, отмечает совладелец ЛУКойла Леонид Федун. По его мнению, количество буровых бригад тоже начнет сокращаться со второго полугодия, и падение добычи составит от 5 до 25 млн тонн.
Нефтесервис
Чтобы сохранить существующий уровень добычи, компаниям придется увеличивать эксплуатационное бурение на 5–7% в год, отмечал осенью 2014 года министр энергетики Александр Новак. Месторождения истощаются, с 2005 по 2013 год увеличение добычи на каждый метр проходки составляло уже не 50 тонн, а только 25 тонн. По мнению Леонида Федуна, на старых месторождениях объем бурения придется увеличить на 50%: 30 млн погонных метров в год против 20 млн.
Бурение занимает больше половины из общего объема российского нефтесервисного рынка в 25,9 млрд долларов. В текущем году, по прогнозам, он вырастет в полтора раза. Общий объем мирового рынка в этой сфере составит 149 млрд долларов, на долю России придется около 17%. К 2019 году, по прогнозам компании Deloitte, мировой рынок нефтесервисных услуг увеличится до 200 млрд долларов.
Однако ни рост рынка, ни провозглашенная политика импортозамещения не помогают развитию российских нефтесервисных компаний. Они вынуждены участвовать в конкурсах наравне с зарубежными гигантами, а работать им гораздо труднее. «Если наши зарубежные коллеги получают кредиты по ставке от 0 до 5%, то мы вынуждены привлекать средства в лучшем случае под 15–19%. У нас в разы выше фискальная нагрузка. При этом НДС российские нефтесервисные предприятия выплачивают по факту завершения работ, а не по факту получения денег за оказанные услуги. Тогда как нефтяные компании зачастую производят оплату только через 2–3 месяца», – пояснял еще несколько лет назад президент Тюменской ассоциации нефтегазосервисных компаний Владимир Борисов. С тех пор ничего не изменилось, разве что кредитные ставки повысились и срок оплаты увеличился. В итоге сегодня доля иностранных компаний на российском нефтесервисном рынке, по данным Deloitte, составляет около 18%. Причем больше половины приходится на американо-французскую Schlumberger. По другим оценкам, доля иностранных гигантов составляет более 40%, а по некоторым сегментам доходит до 70–90%.
О критической зависимости от западных нефтесервисных компаний специалисты предупреждали уже давно. «В США и Китае почти 100% нефтегазосервисного рынка принадлежит местным компаниям. Развивать свой сервис Китаю не помешало даже членство в ВТО: присутствие иностранных компаний на шельфе и суше у них на уровне 1,5–2%, у нас – свыше 65%. Это прямая угроза национальной безопасности», – отмечал экс-министр топлива и энергетики, глава Союза нефтегазопромышленников России Юрий Шафраник. Доля западных сервисов в России должна быть снижена до 3–5%, подчеркивает он. «Если на тендерах российские компании при прочих равных условиях будут отдавать предпочтение нашим фирмам, то на мировом сервисном рынке страна сможет получать до 15–20 млрд долларов в год», – уверен Юрий Шафраник. Нефтедобывающие компании могли бы стать потенциальными заказчиками для российских машиностроителей, ученых и конструкторов, однако этого не происходит. К предложению создать Национальную нефтесервисную госкорпорацию, которая могла бы обеспечивать долгосрочными заказами отечественные предприятия, и способствовала бы возрождению российского машиностроения, правительство осталось равнодушно. Вместо этого намечается увеличение доли китайского оборудования.
Дальнейшая стратегия
В ближайшие годы объем добычи нефти сохранится примерно на таком же уровне, или незначительно уменьшится. До 2035 года производство нефти в РФ прогнозируется в диапазоне 505–525 млн тонн за счет замещения падающей добычи в Западной Сибири ресурсами Восточной Сибири и Дальнего Востока, а также шельфовых проектов и проектов с трудноизвлекаемой нефтью, сообщает Александр Новак. При этом экспорт нефти будет расти, а нефтепереработка уменьшаться. В 2015 году она снизится до 291 млн тонн с прошлогодних 294 млн тонн, а к 2035 году упадет до 240 млн тонн. В то же время экспорт сырья вырастет в текущем году на 2–3 млн тонн с 224 млн тонн в 2014 году, а к 2035 году увеличится до 280 млн тонн.
Экспортировать сырую нефть гораздо рентабельнее, чем нефтепродукты, утверждает министр энергетики. Объем нефтепереработки предлагается ограничить только внутрироссийскими потребностями. По его мнению, новых НПЗ стране не нужно, достаточно глобальной модернизации. До 2020 года на нее планируется потратить около 55 млрд долларов. Благодаря этому глубина переработки нефти увеличится, и для производства необходимого объема нефтепродуктов потребуется меньше сырья – так что экспорт его можно будет увеличить.
Росту экспорта способствует и запущенный с 2015 года налоговый маневр. Он предусматривает резкое снижение экспортных пошлин на нефть и снижение акцизов на топливо с одновременным увеличением ставки налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и экспортной пошлины на тяжелые дистилляты (мазут и т.п.).
Однако, судя по всему, не только переработку, но и добычу нефти российское правительство считает занятием все более утомительным. Всё с большим размахом привлекаются «иностранные инвесторы». Российский нефтегазовый рынок весьма заманчив: затраты на добычу здесь одни из самых низких. Неудивительно, что крупнейшие компании стремятся расширить свое присутствие в России. Schlumberger из экономии массово сокращает персонал в других странах, но стремится приобрести 45,65% акций крупнейшей российской нефтесервисной компании Eurasia Drilling Company (EDC). Пока, правда, правительство против, но сделка уже наготове.
Американская ExxonMobil из-за санкций вынуждена была заморозить 9 из 10 российских проектов. В оставшемся, «Сахалин-1», компании принадлежит 30%. При этом до последнего времени с нее взимали повышенную ставку по налогу на прибыль – 35%, хотя еще в 2009 году ставка по налогу на прибыль в целом по России была снижена до 20%. Видимо, сотрудничество с Роснефтью приносило столь хороший доход, что все эти шесть лет компания не сильно возмущалась налоговым произволом. Кстати сказать, в том же «Сахалине-1» Роснефти» принадлежит всего 20%. Помимо ExxonMobil долями в нем владеют японская Sodeco (30%) и индийская ONGC (20%).
Доля западных компаний в добыче российской нефти, несмотря на санкции, практически не уменьшилась. При этом теперь все активнее приглашаются и китайские инвесторы. Китайская нефтехимическая корпорация Sinopec совместно с Роснефтью владеет ОАО «Удмуртнефть», а также сотрудничает в рамках проекта «Сахалин-3». СNPC вместе с Роснефтью занимается разведкой и добычей углеводородов в Иркутской области, участвуя в СП «ООО “Восток-Энерджи”». В феврале этого года вице-премьер Аркадий Дворкович заявил, что Россия готова рассмотреть заявки Китая на получение доли свыше 50% в стратегических нефтегазовых месторождениях РФ, кроме шельфовых. Среди претендентов – Ванкорское месторождение. По итогам переговоров с председателем КНР Си Цзиньпином Владимир Путин заявил, что участие Китая в освоении Ванкора находится «в стадии проработки», а подключение китайских компаний к добыче газа на российском арктическом и сахалинском шельфах приветствуется. Роснефть при этом осваивает далекую Бразилию.
Галина Яшина