Возвращение в Ирак

Стройтрансгаз и Союзнефтегаз могут вернуться к проектам в Ираке спустя 13 лет после начала американского вторжения.

‒ Если бы мы там остались, то могли бы сгореть заживо. Армия Саддама Хусейна могла поджечь нефтяные скважины во время отступления, как она это делала в Кувейте в начале 90-х, поэтому вопроса как такового ‒ эвакуироваться или нет ‒ не стояло, ‒ вспоминает в разговоре с корреспондентом Лайфа ветеран одной из российских нефтекомпаний.

В середине января 2003 года, за два месяца до начала американской операции «Иракская свобода», из Москвы пришло распоряжение об эвакуации и продаже всей буровой техники и консервации российских проектов в стране.

Одни из первых людей и оборудование вывезли Лукойл с Зарубежнефтью, а также строительная компания Машиноимпорт. С ними иракское правительство разорвало контракты на разработку месторождения «Западная Курна-2» ещё в конце 2002 года. Следом эвакуировала сотрудников Татнефть, работавшая на блоках №8 и №9 на западе Ирака.

‒ Нам предлагали остаться, местные говорили, что как выгоним американцев через полгода, можно будет приступать к работам, но мы понимали, что война быстро не закончится, ‒ отмечает собеседник. ‒ Первыми улетели управляющие, затем технический персонал. Часть техники, самые крупные части буровой, пришлось бросить, ‒ сетует он.

Убытки одной только Зарубежнефти от потери имущества составляли порядка 180 миллионов долларов.

С окончанием войны в 2009 году нефтяники были первыми из российских бизнесменов, пожелавших вернуться в страну.

Вызвался возобновить работы на «Западной Курне-2» Лукойл. Компанию можно понять ‒ проектами с запасами в 6 млрд баррелей не разбрасываются, тем более что часть инфраструктуры месторождения довольно хорошо сохранилась. В январе 2010 контракт на разработку месторождения «Бадра» (3 млрд барр) подписала Газпром нефть.

Конечно, россияне были не единственными, кто хотел отхватить свой кусок иракского нефтяного пирога. После окончания основных боевых действий армии США в начале 2009 года в страну направились американские нефтяники. До войны их в Ираке не было вовсе.

Зато с окончанием активной фазы операции американская ExxonMobil обошла Лукойл в борьбе за лицензию на разработку «Западной Курны-1" с извлекаемыми запасами в 8,7 млрд баррелей нефти. Впрочем, это пока единственная лицензия компания из США, против 7 российских на март 2016 года.

На момент ввода американских войск Ирак был под международными санкциями, и многие иностранные компании боялись там бурить.

Очевидно, что цель США в Ираке ‒ это захват наиболее крупных месторождений, говорил в своём интервью в марте 2003 года глава Зарубежнефти Николай Токарев.

По данным BP, в 2001 году Китай закупил у Ирака порядка 4,5 млн баррелей нефти, планируя к 2006 году увеличить импорт до 20 млн баррелей. В результате вторжения к 2005 году Китай начал испытывать дефицит (в 456 млн барр в год), к 2006 году импорт из Ирака в Китай едва превысил 7,6 млн барр.

‒ Входя в проекты, американцы и китайцы преследуют разные цели: китайские компании действуют в интересах государства, резервируя таким образом мощности в Ираке для импорта в Китай, а американцы заинтересованы лишь в деньгах, ‒ говорит Игорь Юшков, эксперт Фонда национальной энергетической безопасности. ‒ Именно низкая экономическая эффективность «Западной Курны» заставила ExxonMobil продать большую часть (35% из 60%) доли в проекте китайской Petrochina в 2013 году.

Сложившиеся низкие цены на нефть снизили эффективность не только американских, но и российских проектов, к примеру, с марта 2015 года переговоры о пересмотре контракта по «Западной Курне-2» с иракскими властями начал Лукойл.

Несмотря на это, низкая стоимость ресурсов не стала препятствием на пути второй волны «возвращенцев». Как рассказали Лайфу участники российско-иракской межправкомиссии, прошедшей в начале февраля в Багдаде, в Ираке в ближайшее время может появиться ещё несколько старых и новых проектов российских нефтяников.

По его данным, снова бурить в стране хотят Стройтрансгаз и Союзнефтегаз.

Стройтрансгаз претендует на разработку сравнительно небольшого блока-4 на западе страны. Его запасы составляют около 350 млн тонн нефти и конденсата. До 2003 года компания владела лицензией на блок и вела его геологоразведку, но с началом войны лицензия была заморожена, а впоследствии иракские власти решили её отозвать.

По данным Миннефти Ирака, в 2012 году блок был выставлен на торги, но они не состоялись из-за отсутствия интереса среди инвесторов. При рассмотрении заявки возможна бесконкурсная выдача лицензии, допускает собеседник Лайфа в иракском правительстве, но пока такой заявки от Стройтрансгаза не поступало.

До начала 2003 года Стройтрансгаз претендовал не только на разведку, но и на строительство в Ираке газопровода «Западный газ» и нефтепроводов «Ирак ‒ Сирия» и «Ирак ‒ Иордания». Будут ли возобновлены работы по проектам, в компании и Миннефти Ирака ответить не смогли. Представитель Стройтрансгаза не ответил на запрос Лайфа.

Более амбициозные планы по работе в Ираке строит компания экс-министра топлива и энергетики Юрия Шафраника «Союзнефтегаз». По словам собеседника в комиссии, компания хочет стать оператором месторождения «Абу Амуд» в провинции Мейсан на востоке страны. До 2003 года компания также пыталась выйти в Ирак и перед началом войны подписала соглашение о разработке  месторождения «Рафидейн» с запасами порядка 2,9 млрд барр нефти и газа.

Сейчас компания ведёт переговоры о возвращении в проект, хотя «в геологическом плане он недостаточно успешный», рассказал Лайфу сам Шафраник. Запасов у «Абу Амид» больше ‒ по данным Миннефти Ирака, там порядка 3,3 млрд барр нефти.

Впрочем, влюбился Шафраник не только в иракскую нефтедобычу, но и в её переработку, говорит источник. По его данным, речь на встрече шла и о строительстве Союзнефтегазом собственного нефтеперерабатывающего завода (НПЗ) мощностью до 150 тыс. барр в сутки на юге страны. На строительство может потребоваться более 100 миллионов долларов, которые компания собирается брать в кредит у банков, говорит он.

По словам Шафраника, это «очень тяжёлый, большой проект» и его Союзнефтегаз собирается осуществлять не в одиночку, а только с «большими партнёрами». «Потому что здесь нужны не просто наша энергия, моё понимание ситуации и имя», ‒ говорит экс-министр. Уточнять, с кем СНГ ведёт переговоры о строительстве НПЗ, Шафраник не стал. По данным знакомого с Шафраником источника Лайфа, начала строительства НПЗ не стоит ждать раньше начала промышленной добычи на «Абу Амид» и «Рафидейн».

Возвращение российских компаний в Ирак именно сейчас, вероятно, объясняется сложившимся низким порогом входа в проекты благодаря дешёвой нефти, считает Юшков. Это хороший повод застолбить место в наиболее выгодных и лёгких проектах.

Средняя мощность каждого из иракских месторождений Союзнефтегаза и Стройтрансгаза может достигать 250 тыс. баррелей в день, считает главный аналитик по Ближнему Востоку Международного энергетического форума Кристоф ван Агт. По его расчетам, это увеличит чистую дневную добычу Ирака более чем на 700 тыс. баррелей и выведет его на четвёртое место по дневной добыче в мире.

https://life.ru/t/экономика/400909/rossiiskikh_nieftianikov_potianulo_v_irak