«Правая рука» Виктора Муравленко
Его именем названо одно из самых крупнейших месторождений, открытых в России за последние 25 лет. Масштабным был и сам Владимир Филановский, много лет проработавший в Западной Сибири, вдоль и поперек изучивший югорские месторождения.
В Государственном геологическом музее имени В.И. Вернадского в Москве состоялась научно-практическая конференция «Владимир Юрьевич Филановский-Зенков – инженер-новатор, ученый, организатор». Нефтяники-первопроходцы, члены Западно-Сибирского землячества вспоминали о человеке, с именем которого связано освоение уникальных залежей нефти и газа Югры. В апреле ему бы исполнилось 90 лет.
Сибирские нефтяные бутерброды
В нефтяном сообществе его имя хорошо известно. Как считает председатель Совета Союза нефтегазопромышленников России, экс-министрминистр топлива и энергетики РФ в 1993–1996 гг. Юрий Шафраник, Филановский оказался в нужное время в нужном месте: «его масштабу личности соответствовал тот размах дела, которое вершилось в середине прошлого века в Западной Сибири».
«Правая рука Муравленко», – говорили о главном инженере «Главтюменнефтегаза» Владимире Филановском. Когда Виктор Иванович Муравленко приехал в 1965 году покорять сибирские недра, с собой позвал самых опытных геологов и нефтяников, из тех, кто не оставляют «поле сражений». Он предупредил: будет трудно, но дело того стоит. Новое назначение в сибирскую глушь не сулило наград и государственных премий. «Взять сибирскую нефть» – таково было боевое задание Родины.
Муравленко готовился к полномасштабному наступлению в Западной Сибири: «И снова фронт», – написал он в своем дневнике. На фронт, следом за своим учителем, рванул и Владимир Филановский.
За плечами инженера-нефтяника к тому времени уже была школа освоения Ромашкинского. Четыре года он был главным инженером «Главтюменнефтегаза».
– Многие технические решения, позволившие в кратчайшие сроки добиться небывалых побед в Западной Сибири, были придуманы и осуществлены при его самом активном участии, – отметил Николай Захарченко, первый генеральный директор «Сургутнефтегаза».
Начальник «Главтюменнефтегаза» В.И. Муравленко и его главный инженер В.Ю. Филановский в своих кабинетах появлялись лишь в промежутках между командировками на Север. Как-то подсчитали время, проведенное каждым из них в командировках, получилось не меньше 200 дней на брата.
Главк, созданный в 1965-м, с приходом Муравленко и Филановского решал исключительные по сложности проблемы, связанные с выработкой единой политики освоения нефтяных богатств Западной Сибири. К 1966 году в Ханты-Мансийском автономном округе уже были открыты такие нефтяные месторождения, как Шаимское, Мегионское, Усть-Балыкское, Правдинское… Сибирские месторождения оказались значительно более сложными, чем введенные намного лет раньше залежи Урало-Поволжья. Коварный характер залежей породил шутку, которую нефтяники не раз слышали из уст Владимира Юрьевича:
«Здешние нефтяные бутерброды непременно падают маслом вниз. А вот в Татарии они почему-то шлепались маслом вверх...»
Но перед «неправильными» бутербродами на Севере не пасовали. Муравленко еще в самом начале работ сказал своим коллегам: «осваивать сибирскую нефть по плечу людям, умеющим отказываться от шаблонов».
Задачи приходилось решать нестандартные. Такой заболоченности, оторванности от Большой земли, дефицита рабочей силы нигде не встречалось. Накопленный нефтяниками опыт освоения других регионов давал на Севере досадные сбои. Надо было приноравливаться к этой территории, ее болотам, зыбкой почве. Не было специального транспорта. Военная техника не годилась, она была рассчитана на боевые действия. Подобьют – не беда, просто выйдет из боя. Нефтяникам же надо было, чтобы техника трудилась как усердная лошадка.
Инженер от бога
Владимира Филановского при жизни коллеги считали инженером от бога. Ему удавалось внедрить в производство нестандартные разработки. Без них освоение того же Самотлора было бы затруднительно.
– Владимир Юрьевич, – вспоминал в интервью «Новостям Югры» Лев Чурилов, возглавлявший в 1966–1973 гг. «Юганскнефть», – сумел решительно сломать устоявшиеся представления о порядке разбуривания, обустройства и ввода новых месторождений в разработку. Все новое в технике и технологии нефтяного производства Сибири так или иначе связано с именем Филановского. Взять хотя бы счетчики для воды, снегоболотоходы, решения по подготовке нефти…
– Филановский был одним из авторов ныне широко известного комплектно-блочного строительства: обустройство нефтепромыслов стало осуществляться в два-три раза быстрее, – добавил президент Союза нефтегазопромышленников Геннадий Шмаль. – За разработку и внедрение высокоэффективных комплексных технико-технологических решений, обеспечивающих ускоренное развитие, Владимиру Филановскому была присуждена Ленинская премия.
Конфликт с партноменклатурой
Коллеги Филановского очень переживали его конфликт с первым секретарем Тюменского обкома партии Борисом Щербиной, в результате которого Филановский вынужден был уехать из Сибири в столицу. Их позиции оказались труднопримиримыми. Щербине хотелось, чтобы область, а значит, и вдохновитель побед – обком партии, гремели на всю страну. Филановский же на ситуацию смотрел прагматично, правильно оценивал возможности месторождений, исходил из реальных цифр. Его цифры не совпадали с теми, что рождались в партийных кабинетах. Он заработал репутацию неудобного для власти человека. «Идет напролом», – говорили о нем. Но иначе он просто не мог.
– Володю настораживала легковесность заявлений партийных руководителей о победном наступлении на недра, – вспоминает друг Филановского со студенческой скамьи, председатель Совета директоров ПАО «ЛУКойл» Валерий Грайфер. – Один из руководителей союзного правительства, говоря о добыче нефти в области, называл цифру – 800 млн тонн. Филановский понимал, что реальной эта цифра могла быть только в результате ничем не регулируемой добычи. Когда все позволено. Нефть с невиданной ранее скоростью «вырывали» из недр, ухудшая состояние разработки месторождений…
Без страха и упрёка
Филановский в любых ситуациях оставался самим собой, «рыцарем без страха и упрека», как говорили о нем друзья. Так было в Западной Сибири, так было и в Москве, где в середине восьмидесятых он работал заместителем министра нефтяной промышленности.
На одном из заседаний Президиума Совета Министров СССР премьер-министр Николай Рыжков, говоря о причинах очередной кризисной ситуации в стране, отметил, что Министерство нефтяной промышленности не очень настойчиво стремится увеличивать добычу нефти. И более того, не искусственно ли нефтяники снижают уровень добычи, намереваясь тем самым диктовать свою волю правительству? После столь серьезного обвинения из уст самого премьера никто не мог слова произнести.
– И тут Владимир Юрьевич вскочил и чуть ли не с кулаками ринулся к Рыжкову. Я едва успел удержать его за полу пиджака… «Как вы посмели подозревать нас в таком?! – разъярился Филановский. – Как вы смели оскорбить людей, которые дни и ночи не вылезают с промыслов? В тяжелейших условиях наши коллективы ведут добычу нефти. А вы нас еще и обвиняете?!», – рассказывал Валерий Грайфер. – Вижу, что и Рыжкову стало не по себе, растерялся он, не знает, как реагировать. Кое-как мы успокоили Володю… Знаете, у любого чиновника в такой ситуации сработал бы инстинкт самосохранения. У любого, но не у Филановского!
Именное месторождение
Филановский пять лет проработал заместителем министра нефтяной промышленности, а в 1989 году ушел по собственному желанию, не принял начавшиеся в отрасли реформы. Считал себя государственником. И в этом не было никакого пафоса. Когда создавался «ЛУКойл», Филановский искренне недоумевал: «“Миннефтепром” – понимаю, “Когалымнефтегаз” – понимаю. А что такое “ЛУКойл” – не понимаю. Что вы выдумали такое название?» – обращался он к создателям новой компании, своим ученикам.
Он был категоричен в своем мнении: недра могут грамотно эксплуатироваться только под эгидой государства. Уходя с государственного поста, он не прихватил и кусочка государственной собственности.
В 1989 году создал консалтинговую компанию. «Мелкий коммерсант Филановский», как он любил называть себя в последние годы, консультировал молниеносно сменяющих друг друга российских министров «нефтянки». Он все еще надеялся удержать от развала дело, которому служил.
Он умер в 1994 году, когда его «нефтянка» переживала не лучшие времена. Сердце не выдержало. Коллеги и ученики сохранили память о Владимире Юрьевиче. В 2005 году «ЛУКойл» открыл на Каспии крупнейшее месторождение, которому присвоили имя знаменитого нефтяника.