В воздухе пахло грозой…
30 лет назад ‒ 13 июля 1990 года ‒ завершился XXVIII съезд КПСС. Он стал последним в 93-летней истории партии. Владимир Ульянов, депутат Тюменской областной Думы, убеждён, что именно 1990 год стал точкой отсчёта современной истории нашего большого региона.
В марте 1990-го состоялись первые альтернативные выборы в Тюменский областной Совет народных депутатов. Причём округа были небольшие ‒ по три тысячи избирателей. По одному из них и баллотировался тогдашний прокурор Сургута Владимир Ульянов. Конкуренцию ему составляли трое кандидатов.
А накануне тюменских выборов на улицы Москвы вышли 200 тысяч демонстрантов, требовавших продолжения реформ и отмены шестой статьи Конституции СССР «о руководящей роли КПСС». Случилось это в преддверии пленума ЦК КПСС по подготовке платформы XXVIII съезда партии.
На том пленуме Михаил Горбачёв, генеральный секретарь ЦК, фактически поддержал требования, заявив о необходимости «очиститься от всего, что связывало партию с авторитарно-бюрократической системой, которая наложила отпечаток не только не методы работы, на взаимоотношения внутри партии, но и на идеологию, образ мышления, на сами представления о социализме». В обновляющемся обществе партия, по словам генсека, может существовать и выполнять свою роль авангарда лишь как демократически признанная сила. Следовательно, её положение в обществе не должно навязываться посредством конституционного узаконения. КПСС должна бороться за положение правящей строго в рамках демократического процесса, предлагая свою программу, отстаивая её в дискуссиях, сотрудничая с другими общественно-политическими силами, постоянно работая в гуще масс, живя их интересами и нуждами.
Практически все выступавшие вслед за генсеком в самых резких тонах клеймили «так называемых демократов», говорили о дискредитации партии и социализма. А потом так же единодушно проголосовали за отмену статьи, провозглашавшей, что КПСС является руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций. КПСС, согласно Основному Закону страны от 1977 года, определяла генеральную перспективу развития общества, линию внутренней и внешней политики СССР, руководила великой созидательной деятельностью советского народа, придавала планомерный научно обоснованный характер его борьбе за победу коммунизма.
И вот этой скрепы вдруг не стало. В СССР легализовали многопартийную систему. Вся власть в стране официально перешла к Советам. Съезд народных депутатов СССР провозглашает Михаила Горбачёва президентом. Верховный Совет Литовской ССР принимает декларацию о восстановлении независимости. В Прибалтику вводят советские танки и объявляют экономическую блокаду самопровоз¬глашённым республикам, прекращая поставки газа, нефти и угля. Вскоре о государственном суверенитете заявляют Верховные Советы Латвийской и Эстонской ССР, а также РСФСР.
Тюмень к тому времени оказалась обезглавлена. Геннадия Богомякова, на протяжении семнадцати лет в ранге первого секретаря Тюменского обкома КПСС возглавлявшего наш регион, на собраниях первичных партийных организаций не избрали даже делегатом областной партконференции. И в 1990-м пленум Тюменского обкома удовлетворил заявление 59-летнего руководителя об уходе на пенсию. Первым секретарём областная партийная конференция избрала Владимира Чертищева, успевшего поработать первым секретарём Тобольского горкома
КПСС и Ашхабадского обкома партии Туркменской ССР.
Владимир Ульянов, председательствовавший в апреле 1990-го на первой сессии Тюменского областного совета народных депутатов, подчёркивает, что никакого партийного влияния тогда уже не ощущалось. Хотя три четверти народных избранников были членами КПСС. Более того, банальная, казалось бы, передача в обком анкетных данных на депутатов вызвала шквал негативных эмоций.
Сам Владимир Ульянов, избранный на первой сессии заместителем председателя облсовета, и Юрий Шафраник, ставший фактически руководителем региона, приостановили членство в КПСС. В связи с отменой шестой статьи Конституции. Отказался Юрий Шафраник и от вхождения в бюро обкома.
Во фракцию КПСС, созданную в облсовете, из 240 депутатов записались всего 47. Причём до роспуска партии о себе она ни разу так и не заявила. В совете активничали всё больше территориальные депутатские группы — «Тюмень», «Ямал», «Югра». Последнюю, к слову, создавал Владимир Ульянов, но после окончательного переезда в Тюмень уступил бразды правления Валерию Чурилову, первому секретарю Ханты-Мансийского окружкома КПСС. И речь там в первую очередь шла о финансовой независимости северных автономий.
XXVIII съезд КПСС выявил глубочайший кризис существовавшей системы. Его делегаты, также впервые избранные на альтернативной основе, предложили отправить Михаила Горбачёва в отставку. Борис Ельцин с единомышленниками демонстративно вышли из партии. Впервые съезд — из-за внутренних разногласий — так и не смог утвердить программу КПСС.
‒ В воздухе буквально пахло грозой, я нутром чувствовал беду, ‒ характеризует тот период Юрий Шафраник, вчерашний нефтяной генерал, оказавшийся самым молодым в СССР руководителем огромного региона. ‒ На тот момент наш совет был единственной легитимной властью в единой тогда Тюменской области. Мы координировали абсолютно все действия на этой огромной территории. А на сессиях стоял такой гвалт, что сложно было понять, кто о чём речь ведёт. Раздавались тысячи взаимоисключающих мнений и предложений. Доходило до призывов перекрыть задвижки на нефтепромыслах, поставив тем самым ультиматум союзной власти. Всей этой массой в несколько сотен депутатов мы с Владимиром Ульяновым должны были ‒ нет, не управлять — хоть как-то рулить.
Пытаясь понять, что же происходит в «нерушимом Союзе», председатель встретился с Анатолием Собчаком и Гавриилом Поповым, возглавившими Ленсовет и Моссовет. Те считали, что жизнь сама расставит всё по своим местам. Но такой подход был явно чужд тюменцу, прошедшему школу Главтюменнефтегаза. Наши земляки съездили в Прибалтику, убедившись в силе центробежных стремлений, и домой вернулись с полным пониманием, что сложившаяся в стране ситуация сводится к неприятному лозунгу: «Спасайся кто может!»
‒ Надвигающийся развал ощущался очень явственно, — отмечает Юрий Шафраник. ‒ А по природе своей я максималист и люблю в работе системность. Авторитетные и заслуженные люди настоятельно рекомендовали готовить очередное постановление партии и правительства по дальнейшему развитию Западно-Сибирского нефтегазового комплекса. Но я точно знал: пиши или не пиши постановления, исполнять их вскоре будет некому. Нам необходимо было как можно скорее найти единственно верный вектор движения. Мы привлекли лучшие умы, авторитеты из Тюмени, Москвы, Новосибирска. И в условиях общесоюзной растерянности и тюменского бардака приступили к разработке Концепции перехода области на принципы самоуправления в условиях формирования рыночной экономики. Так она называлась. В её основу заложили идеи расширения прав и полномочий Тюменской области в использовании природно-ресурсного потенциала для решения текущих и долгосрочных социально-экономических задач. Если бы в 1990-м пошли по пути постановления, то потратили бы на него год, а затем сожгли бы в один день, как бумажку.
Уже в октябре 1990-го Ямало-Ненецкий окружной Совет народных депутатов на фоне разброда и шатаний, проходящих на Севере митингов и голодовок принял декларацию о суверенитете Ямало-Ненецкой республики. Ульянов, командированный в Салехард, после подсчёта голосов заявил руководителям самопровозглашённой республики о необходимости решения вопроса по обеспечению ямальцев. Поскольку Тюменская область не вправе поставлять промышленные и продовольственные товары в другие республики. Вдобавок ко всему Ханты-Мансийский окружной Совет народных депутатов под нажимом нефтяных генералов, с которыми провёл дружескую беседу их коллега Юрий Шафраник, отказался включать аналогичную декларацию в повестку октябрьской сессии. И ямальцам пришлось экстренно дезавуировать принятое решение о суверенитете.
Погасить тогдашние разговоры о выходе из Тюменской области во многом позволила та самая концепция, за которую активно голосовали депутаты облсовета от автономий. Юрий Шафраник и Владимир Ульянов смогли убедить коллег, что суверенитет сам по себе денег не принесёт. И только все вместе мы представляем зримую силу.
Концепция, принятая в ноябре 1990-го, базировалась на платности недропользования, на получении всеми тремя территориями, в том числе Югрой и Ямалом, своей доли от нефти и газа. Тюменский областной Совет первым в стране заговорил о рыночном механизме формирования цен на нефть, создании крупных компаний на базе союзной собственности, формировании новых компаний на базе разведанных и неразведанных ресурсов.
Тюменцы, по сути, опередили тогда и союзный, и российский парламенты, которые зациклились на политике. Концепция легла в основу Указа Президента РФ «О развитии Тюменской области», который делегировал право формировать и свободно использовать территориальный фонд товарных и сырьевых ресурсов для обеспечения социально-экономического развития региона. И позволил нам без особых потрясений пережить 1990-е и начало 2000-х, заложив основу нынешнего развития.
Андрей Фатеев