Как закалялась власть

30 лет назад — осенью 1991-го — в нашем регионе началось формирование полноценной исполнительной власти, высшим органом которой сегодня является правительство Тюменской области во главе с губернатором.

Три десятка лет спустя мы решили повторно пережить то смутное время, перелистав пожелтевшие страницы «Тюменских известий» и побеседовав с непосредственными участниками тех событий.

Спасение утопающих — дело рук самих утопающих

Наш земляк Юрий Шафраник подчёркивает, что ещё ранней весной 1990-го он, вчерашний нефтяной генерал, избранный на первых альтернативных выборах в Тюменский областной совет народных депутатов, просто вынужден был баллотироваться на должность председателя Совета. Хотя желание снять свою кандидатуру, конечно, присутствовало. Менять «генеральские погоны» на кресло политика не очень-то и хотелось.

— Но мои учителя слишком рано вбили мне в голову понимание ответственности за порученное дело, — признаётся собеседник. — В отличие от многих народных избранников я нутром чувствовал надвигающую беду — в воздухе буквально пахло грозой. Из Конституции СССР вычеркнули статью, закреплявшую руководящую и направляющую роль КПСС. И провозгласили многопартийность. Геннадий Богомяков, на протяжении 17 лет в ранге первого секретаря Тюменского обкома управлявший огромной территорией и выстроивший под себя всю систему власти в регионе, ни на одном из собраний в первичных организациях не был даже делегирован на областную партийную конференцию. И пленуму обкома пришлось удовлетворить заявление 59-летнего политика об уходе на пенсию. Существовавшая в регионе система власти практически в одночасье рухнула. Все полномочия волей-неволей перешли в руки Совета, а его председатель оказался вдруг высшим должностным лицом тогда ещё триединой Тюменской области. Так, 38 лет от роду на альтернативных выборах я и стал самым молодым в Советском Союзе руководителем. На тот момент это была единственная легитимная власть в регионе.

Правой рукой Юрия Шафраника стал Владимир Ульянов, ныне депутат Тюменской областной Думы, а тогда прокурор Сургута, избранный сначала в областной Совет народных депутатов, а затем и заместителем председателя Совета. Они раньше всех осознали, что спасение утопающих дело рук самих утопающих.

И с подачи председателя Совета, прошедшего школу Главтюменнефтегаза, изначально — на фоне всесоюзного разброда и шатаний — приступили к выработке Концепции перехода Тюменской области на принципы самоуправления в условиях формирования рыночной экономики. Так назывался тот документ. Хотя авторитетные и заслуженные люди настоятельно рекомендовали готовить очередное постановление партии и правительства по дальнейшему развитию Западно-Сибирского нефтегазового комплекса.

Однако Юрий Шафраник и Владимир Ульянов прекрасно понимали, что исполнять это постановление вскоре будет некому. Одна советская республика за другой, включая РСФСР, провозглашает государственный суверенитет. За ними следует Ямало-Ненецкий окружной совет народных депутатов, уже в октябре 1990-го принимающий декларацию о суверенитете Ямало-Ненецкой республики.

К разработке концепции новоявленный глава региона экстренно привлёк лучшие умы из Тюмени, Москвы и Новосибирска, заложив в неё идеи расширения прав и полномочий Тюменской области в использовании собственного природно-ресурсного потенциала для решения текущих и долгосрочных социально-экономических задач. Концепция базировалась на поистине революционных для того времени положениях о платности недропользования. Тюменцы первыми заговорили о рыночном образовании нефтяных цен, создании крупных компаний на базе союзной собственности и формировании новых компаний для освоения нераспределённых ресурсов.

— Уже в ноябре 1990-го народные депутаты, в том числе и от северных автономий, на сессии Тюменского областного совета утвердили доработанную концепцию, — с гордостью заявляет Юрий Шафраник. — Мы опередили тогда и союзный, и российский парламенты, которые зациклились на политике. И убедили коллег из округов, что суверенитет сам по себе денег не принесёт, что только все вместе мы представляем зримую силу, погасив тем самым разговоры о выходе автономий из Тюменской области.

Танец маленьких лебедей

Тюменская область, как всегда, оказалась в авангарде политических и экономических преобразований. В большинстве регионов партийные и советские органы власти всё ещё продолжали жить по инерции, пытаясь маневрировать между противоречащими друг другу решениями союзной и российской власти.

В рамках Страны Советов необходимо было как можно скорее определиться, у кого конкретно находятся функции перешедшей в оппозицию коммунистической партии, некогда всем руководившей. У Совета народных депутатов или назначаемого им исполкома?

Все дискуссии завершились уже поздним летом 1991-го — скоропалительным решением российского президента о создании региональных администраций. Оно стало своего рода реакцией Бориса Ельцина на события августовского путча, когда самопровозглашённый Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР отстранил от власти действующего президента Михаила Горбачёва и объявил о введении в стране с 19 августа чрезвычайного положения на срок 6 месяцев.

Свои действия по восстановлению порядка в разваливающейся на глазах сверхдержаве путчисты объяснили необходимостью «преодоления глубокого и всестороннего кризиса политической, межнациональной и гражданской конфронтации, хаоса и анархии, которые угрожают жизни и безопасности граждан, суверенитету, территориальной целостности, свободе и независимости нашего Отечества». Все первые секретари обкомов получили шифротелеграмму за подписью «Секретариат ЦК КПСС» с требованием «принять меры по участию коммунистов в содействии ГКЧП». В боевую готовность были приведены войска, органы внутренних дел и госбезопасности.

В тот августовский понедельник начиналась не просто чрезвычайно короткая история ГКЧП с «Лебединым озером» по всем телеканалам, танками и баррикадами на улицах Москвы, Борисом Ельциным на бронетранспортере с призывом «считать объявление ГКЧП антиконституционным и квалифицировать действия его организаторов как государственный переворот». Юрий Шафраник, председатель Тюменского областного совета, взял на себя смелость во всеуслышание — одним из первых в стране, не дожидаясь выступления президента! — заявить о поддержке молодого российского правительства и только что вступившего в должность Президента РСФСР.

Позицию руководителя региона подтвердили и народные депутаты, созванные на экстренную сессию в Тюмень со всей области.

Однако мало кто вспоминает, что в тот же понедельник в Нижневартовске нефтяные генералы, собравшиеся для создания нефтяной биржи, невпопад заявили о поддержке ГКЧП. Только однозначная позиция областного совета позволила дезавуировать их заявление и спасти нефтяную отрасль от последовавших вскоре репрессий.

Ведь сразу после подавления путча Борис Ельцин своими указами отстранил от исполнения обязанностей руководителей целого ряда краевых и областных Советов народных депутатов РСФСР («за поддержку антиконституционной деятельности»), приостановил деятельность Коммунистической партии (с передачей всего её имущества Советам) и запретил выпуск газет, которые «вели активную кампанию клеветы против представителей законной власти». Начались аресты и возбуждение уголовных дел.

Кроме того, Борис Ельцин объявил о скорой передаче всех исполнительно-распорядительных функций государственного управления на территориях новым людям — главам администраций (или губернаторам), которые в соответствии с указом должны назначаться и освобождаться от должности непосредственно президентом (по согласованию с Советами народных депутатов) и быть напрямую подотчётными ему. С момента назначения все полномочия исполнительных комитетов региональных Советов народных депутатов прекращались, а главы формировали собственную администрацию.

«Запрыгнули в последний вагон»

Президиум областного Совета, судя по газетным отчётам с заседаний, обсуждал тем временем судьбу нежданно свалившегося на нас партийного наследства, ход подготовки к зиме и учебному году, обеспечение горожан дачными участками, уборочную кампанию, организацию забытого сегодня северного завоза и снабжение жителей большого региона продовольствием.

А Юрий Шафраник буквально пропадал в Москве, отстаивая в российском правительстве детали то и дело менявшейся редакции президентского Указа «О развитии Тюменской области». В основу этого документа легла та самая концепция перехода Тюменской области на принципы самоуправления в условиях формирования рыночной экономики. В августе 1991-го, незадолго до путча, во время многодневного визита большой правительственной делегации в наш регион, включающего посещение Югры и Ямала, сам Борис Ельцин заявил журналистам о готовности поддержать стремление Тюменской области, кормящей всю страну, «обрести статус особой экономической зоны».

Правда, подписать указ с ходу так и не удалось. Сначала помешал путч, а затем то самое неразборчивое поведение наших нефтяных генералов, успевших, пусть и письменно, присягнуть на верность ГКЧП. Шафранику пришлось приложить немало усилий, чтобы Борис Ельцин 19 сентября 1991-го подписал-таки подготовленный тюменцами и согласованный правительством указ. Этот документ делегировал нам право «формировать и свободно использовать территориальный фонд товарных и сырьевых ресурсов в объёме 10 процентов от общего производства нефти, газа и другой продукции, производимой предприятиями на территории области и автономных округов, для обеспечения социально-экономического развития региона».

— Указ был подписан очень вовремя, мы буквально запрыгнули в последний вагон, — спустя три десятилетия признаётся Юрий Шафраник, председатель совета Союза нефтегазопромышленников России. — Если бы протянули ещё пару месяцев, то нам просто не дали бы его подписать. Слишком уж жёстки были в нём формулировки и велики преференции, которые получала единая тогда Тюменская область. Особенно на фоне той критической ситуации, которая складывалась в стране. Впоследствии положения его постарались нивелировать, в том числе срочно подготовив и приняв федеральный закон «О недрах», хотя и в его разработке мы активно участвовали. Тот указ позволил нам не только с гораздо меньшими потрясениями, чем у соседей, пережить 1990-е и начало 2000-х, но и заложить основу нынешнего весьма динамичного развития Тюменской области.

«Президент начинает и выигрывает»

В те же сентябрьские дни развернулось обсуждение возможных кандидатур на пост главы администрации Тюменской области для последующего их представления президенту. Веское слово, как ожидалось, должен был сказать областной Совет народных депутатов. 1 октября 1991-го — в преддверии сессии — координационный совет областного движения «Демократическая Россия» опубликовал в «Тюменских известиях» заявление с критикой самой процедуры назначения президентом глав администраций — пусть и по согласованию с Советами, потребовав всенародного избрания руководителей исполнительной власти. А заодно выразил протест против передачи каких-либо значимых постов в новой структуре власти Леониду Рокецкому, который якобы остаётся «надеждой и опорой бывшей номенклатуры КПСС, стремящейся сохранить своё влияние не только в органах власти, но и особенно в экономической сфере».

Однако все громкие заявления и пикеты оказались напрасны. 1 октября сразу после открытия сессии и оглашения фамилий кандидатов на трибуну поднялся Юрий Шафраник и сообщил коллегам, что «пятьдесят минут назад» получил президентский указ о назначении главой администрации области. Подписан он был, оказывается, ещё 27 сентября. Неожиданное известие вызвало шквал эмоций — от бурных аплодисментов до возгласов о недемократичности процедуры и демонстративного покидания зала четырьмя депутатами.

Депутат Леонид Рокецкий, возглавлявший по поручению коллег исполнительный комитет областного Совета, тут же вручил вновь назначенному главе заявление о коллективной отставке своего «кабинета министров». Но народные избранники большинством голосов поручили облисполкому продолжать работу до очередной сессии 23 октября, когда Юрий Шафраник представит состав новой администрации. Исполняющим обязанности председателя Совета становится Владимир Ульянов.

В перерыве сессии Юрий Шафраник признался журналистам, что накануне получил третье уже с начала года предложение стать федеральным министром, но отказался, считая делом чести завершить начатые преобразования в родной Тюменской области. «Это будет тяжелейший для страны год, по-моему самый критический, но если нам удастся его прожить, тогда можно будет не опасаться, что всё откатится назад, — подчеркнул новоиспечённый глава. — А думать, что этим указом мы накормим всех, это бесперспективно, но мы обязаны сформировать необходимые структуры и механизмы управления, сделав тем самым второй шаг».

Юрий Шафраник оказался прав. Год выдался непростым. Уже осенью 1991-го сотрудники администрации области мотались по регионам. На Кубани они обсуждали возможности создания совместных с нефтяниками предприятий по переработке сахарной свёклы, прямых поставок зерна, сахара, растительного и животного масла в обмен на пиломатериалы и тарную дощечку. Тюменцы вынуждены были даже отказать в ранее обещанных поставках леса Грузии, Азербайджану и Туркмении — с обоснованием, что они «ничего нам не дают».

В таких условиях 30 лет назад и закладывались в нашем регионе основы полноценной исполнительной власти. Юрий Шафраник со своими коллегами делал тот самый второй шаг.

«На горячей сковородке»

— Может быть, сегодня это выглядит курьёзом, но тогда мы были как на горячей сковородке, постоянно разогреваемой разговорами о праве территорий на самостоятельность, — рассуждает Юрий Шафраник. — Я с большим теплом вспоминаю всех тех лидеров — из Тюмени, Югры, Ямала, которые сумели пойти на компромисс во имя общего блага. Чем мы на региональном уровне сумели переломить ситуацию? Трактовкой проблем, выставляемых на обсуждение, опережением в идейном плане. А вот центру не хватило дальновидности и жёсткости в отстаивании принятых решений. Власть не бывает мягкой до вялости, тогда она перестает быть властью. А страшнее безвластия для народа, населяющего страну, нет ничего.

Уже 11 октября 1991 года Юрий Шафраник подписал распоряжение № 17 «Об организационных мерах по выполнению Указа Президента». Председателю Ханты-Мансийского совета Валерию Чурилову поручено методическое и организационное руководство разработкой общей концепции нормативных документов по реализации указа. На маститого учёного Юрия Конева, которого буквально накануне Шафраник переманил с должности ректора Тобольского пединститута в зампреды Тюменского облисполкома, и на председателя Тюменского научного центра Владимира Мельникова возложена разработка положения о международном и технологическом центре в Тюмени в целях научного обеспечения программы развития Тюменской области. Для размещения администрации программы развития Тюменской области и научного центра передаются помещения в здании бывшего обкома КПСС.

Ещё через пять дней Юрий Шафраник подписывает постановление № 5 «О структуре администрации области», образуя в её составе административный совет и представительства автономных округов — «в целях организации эффективного управления народным хозяйством области, повышения персональной ответственности должностных лиц и укрепления государственной дисциплины». Государственным секретарём административного совета назначается Юрий Конев. Легитимность этого совета, продвигавшего стратегию развития большой Тюменской области, впоследствии была подтверждена на сессиях всех трёх Советов народных депутатов — в Тюмени, Ханты-Мансийске и Салехарде.

— Это позволило нам не скатиться на тропу войны, иначе мы на долгие годы оказались бы отброшены назад, — заявляет Юрий Шафраник. — Ведь начиналась работа над Федеративным договором как составной части Конституции РФ. Статус субъектов РСФСР до этого имели лишь республики. Москва и Санкт-Петербург, края и области, автономные округа добивались получения соответствующего статуса. Я, как глава единого региона, мотался между Салехардом и Ханты-Мансийском, объясняя на сессиях окружных советов свою позицию: «О чём вы говорите? О лучшей жизни в независимой республике? Но суверенитет сам по себе денег не принесёт! Необходимо сообща добиваться исполнения уже подписанного указа президента. Иначе в Москве нас столкнут лбами и раздавят поодиночке.

А вокруг нас тем временем набирали силу движения, которые обращались к президенту и в правительство страны с призывами об объединении — и непременно в составе с Тюменской областью! — в Зауральский край, Уральскую и Сибирскую республики.

Три наших региона в результате переговоров сумели найти компромисс. Все три региона получили статус самостоятельных, но при этом сохранился единый губернатор, административный совет, переросший со временем в Совет трёх губернаторов, областной Совет, который позже трансформировался в областную Думу, общие программы, финансируемые из областного бюджета.

«Мы задавали правила игры»

Юрий Шафраник вскоре стал весомой политической фигурой, в том числе на международной арене. Он принимал по нескольку делегаций за день. Белорусы, например, приезжали к нам за нефтью для Новополоцкого и Мозырского НПЗ, но в результате договорились лишь об её «переработке и совместной реализации на взаимовыгодных условиях». В условиях тотального дефицита было заключено соглашение о поставках в Беларусь тюменского газа и леса в обмен на 5 тысяч тракторов, 10 тысяч телевизоров, технологическое оборудование, станки, мотоциклы, холодильники, стиральные машины и пылесосы, одежду, трикотаж, обувь. Речь шла также о создании совместных тюменско-белорусских предприятий. Впоследствии было подписано соглашение с Украиной о стабилизации хозяйственных связей и развитии долгосрочного экономического сотрудничества, а также с другими республиками.

В Тюмени, которая лидировала на тот момент в выработке общенациональной политики недропользования и в разработке Федерального закона «О недрах», собирались руководители добывающих и перерабатывающих предприятий Страны Советов. На одном из таких совещаний — 26 ноября 1991-го — состоялась учредительная конференция первой в стране Сибирской нефтяной корпорации СИНКО, объединившей нефтедобывающие предприятия развалившегося Главтюменнефтегаза, «Сибнефтегазпереработку», Тобольский нефтехимкомбинат, «Омскнефтеоргсинтез», трубопроводчиков и геологов. Председателем наблюдательного совета СИНКО избрали Виктора Палия, генерального директора «Нижневартовскнефтегаза».

Тогда же руководители предприятий геологоразведки, нефтегазодобычи, нефтепереработки, нефтехимии, транспортировки и реализации нефтепродуктов — от Литвы и Беларуси до Узбекистана и Хабаровска — подписали протокол о намерениях по созданию Союза нефтепромышленников. Первоочередной задачей объединения должна была стать «выработка мер по защите предприятий от последствия либерализации цен и подготовка предложений по стабилизации ситуации в нефтегазовой и смежной с ней отраслях». Забегая вперёд, отметим, что Союз, действующий до сих пор, был учреждён в Тюмени в феврале 1992-го.

Тюмень по праву задавала тогда правила игры на нефтяном рынке. Именно здесь состоялись первые международные конференции — российско-американская (под эгидой Министерства энергетики США) и германо-российская, где закладывались основы взаимовыгодного сотрудничества стран, привлечения западных инвестиций и технологий, создания совместных предприятий. Мы подписали прямые соглашения с Шотландией, Нидерландами, канадской провинцией Альберта.

Буквально из ничего — на средства голландского правительства — под Заводоуковском появился мощный тепличный комплекс, работающий до сих пор. В партнёрстве с канадцами началось освоение уватских месторождений. Именно для Тюмени открыл первую свою кредитную линию Европейский банк реконструкции и развития. А после соглашения, которое Юрий Шафраник подписал с другом Герхардом Шрёдером, тогдашним главой Нижней Саксонии, была открыта единственная российско-германская кредитно-бартерная линия на миллиард дойчмарок в обмен на часть нефтяной квоты региона. На эти деньги мы получили современное оборудование для новейшего фармацевтического завода, производства древесных плит, переработки полипропилена и производства хлеба. Речь шла и о строительстве собственного нефтеперерабатывающего завода.

Уже в 1993-м, когда Борис Ельцин забрал Юрия Шафраника в Москву, назначив его министром топлива и энергетики России, наш земляк инициировал ещё несколько весьма перспективных проектов. Летом в Тюмени состоялось первое заседание Межправительственного совета по нефти и газу, который, как ожидалось, должен был прописаться в Тюмени. Тогда же прозвучала инициатива и о создании в Тюмени межгосударственного топливно-энергетического банка. А вскоре с подачи Минтопэнерго появилась Тюменская международная ярмарка, которая должна была стать главной нефтяной выставкой страны.

«Нужна сыгранная команда»

Мы поинтересовались у первого тюменского губернатора, что же помешало его последователям ещё в 1990-е реализовать все начатые им проекты.

— Шансы сделать Тюмень научным, политическим, финансовым, транспортным, образовательным, медицинским, информационным центром не только всего региона, но и интеллектуальной столицей глобального нефтяного мира, в начале 1990-х были не призрачны, — по-прежнему убеждён Юрий Шафраник. — Для этого необходима была лишь сыгранная команда высококлассных управленцев, которые в каждом из вышеозначенных направлений опережали бы своих коллег с идеями и действиями. Вряд ли сейчас стоит персонифицировать недоброжелателей. Скажу лишь, что вмешались весьма влиятельные силы. Москве не нужна была единая и мощная Тюмень. Впереди маячили приватизация, раздел имущества и недр. Эти силы потом на десятилетие возглавили процесс развала и всеобщей «прихватизации».

Действительно «сыгранная команда» во главе с Сергеем Собяниным у нас появилась лишь в начале XXI века. Его дело продолжили не менее сильные управленцы Владимир Якушев и Александр Моор. Всё это, по мнению Юрия Шафраника, позволяет тюменцам постепенно навёрстывать упущенное. Ведь как только ты перестаёшь опережать события и генерировать идеи, в этом кипящем котле моментально возникает совершенно иной центр притяжения.

Андрей Фатеев