Как с нуля строили нефтеграды Западной Сибири

Исполнилось 70 лет председателю Совета Союза нефтегазопромышленников России и совета директоров компании «Союзнефтегаз» Юрию ШАФРАНИКУ. Он возглавлял Тюменскую область в 1990-1993 годах. После этого Шафраник работал министром топлива и энергетики РФ, затем возглавил совет директоров «Тюменской нефтяной компании». Еще в 1970-е годы будущий министр успел поработать в ПО «Нижнеквартовскнефтегаз». Это было время активного освоения месторождений и строительства городов Югры, пишет издание «Звезда Лангепаса». Информагентство «Девон» приводит выдержки из интервью с Шафраником.

«ЗДЕСЬ БУДЕТ ГОРОД ЛАНГЕПАС» 

«Судьба свела меня с НГДУ "Урьевнефть". О Лангепасе речь в то далекое время еще даже не шла. Еще только-только было создано само нефтегазодобывающее управление. Случилось это в декабре 1979 года. Работало в "Урьевке" всего 120 человек. Мне предложили возглавить Центральную инженерно-техническую службу (ЦИТС). Я согласился, для меня это был большой карьерный рост».

«Тогда мы только-только с семьей обжились в Нижневартовске. Когда моя жена Татьяна заканчивала в 1969 году школу, Нижневартовск был еще деревней. Он рос и развивался на наших глазах. Все было очень динамично, как и везде на Севере в те времена. Вот еще вчера стояли маленькие домики, а сегодня уже появились первые микрорайоны. Сначала мы получили в Нижневартовске жилье "на подселении", потом квартиру. А тут все надо бросать и ехать за 150 километров на новую работу».

«Названия "Лангепас" и в помине не было. Была только "Урьевка", так сразу стали называть нефтегазодобывающее управление (НГДУ). По названию небольшой деревеньки на протоке Урьевская. В феврале-марте 1980 года я приехал в Урьевское. До этого небольшой аппарат "Урьевки" работал из Нижневартовска, но поступил приказ срочно выехать на место работы».

«Справа от протоки Урьевской стояли несколько домиков национального поселка и вагончики НГДУ. Один из вагончиков был обшит деревом – это столовая. Только-только прибывшие белорусские строители уходили влево с просекой в будущее расположение своих производственных баз».

«А дальше – ничего, кругом болота и лес. Вот и все жизненное пространство. Правда, к тому времени уже издали постановление о строительстве поселка. Все лангепасцы, наверное, знают любительскую фотографию, на которой изображены строители с табличкой "Здесь будет город Лангепас". Да, этот плакатик вошел в историю».

«С началом обустройства месторождений сюда пошел поток грузов – строительные материалы, оборудование, техника, буровые. Все это было спланировано и организовано вышестоящими штабами и организациями. А мы на месте только успевали поворачиваться и принимать, принимать. Принимать грузы, людей».

«Крайний брусовой дом на две семьи в строящемся поселке был наш. Домик был собран некачественно, зимой промерзал. Пришлось его утеплять, дополнительно обшивать. Сам рыл канализацию. Как только город стал развиваться, появились многоэтажные дома, мы эти первые домишки снесли. Моя семья ушла в капитальный дом одной из последних. Всех переселили, а потом уже и мы въехали в многоэтажку. Шел 1987 год».

С «НУЛЯ» НАЛАЖИВАЛИ ЖИЗНЬ 

«Первые годы строительства и развития Лангепаса были тяжелейшими. Летом еще более-менее, а зимой – то вода отключится, то электричество, то отопление. Чашку с водой ставили на пол - она замерзала. Отставало снабжение. Но мы делали все, что могли».

«Мы с женой видели, как Нижневартовск превращался из деревни в город. Поэтому иллюзий по поводу строительства и развития Лангепаса не питали. Знали, как все будет происходить, и морально к трудностям были готовы. Первый год работы на Урьевке я был один, без семьи. Мотался на вертолете по месторождениям. Другой транспорт просто не подходил – дорог еще не было. В 1981 году загрузил всех своих в автомобиль "Урал" и из Нижневартовска перевез в Лангепас. В тот самый дом из бруса».

«Темпы освоения месторождений – высочайшие. Людей катастрофически не хватало. Необустроенность в быту. Отсутствие нормальной медицинской помощи. Дети стали появляться, нужны были детские сады и школа. Но все вопросы решались».

«Главное, что люди не унывали, наоборот, у них было желание действовать. Большинство населения – молодые люди, позитивная энергетика помогала преодолеть трудности. Заметно легче стало с 1987 года, когда мы закольцевали энергетические сети. Появились резервные мощности, перестали отключаться водяные скважины. Сделали дополнительный водозабор из реки, появилась бетонка на Нижневартовск. Жизнь стала налаживаться».

«Получило УТТ новую технику, отсыпали площадку, поставили автомобили рядом с вагончиками. А мороз на улице минус 30–40 градусов. Чтобы "КрАЗ" на таком морозе завести – это ж сколько времени и усилий нужно было затратить! Вот и работали почти круглосуточно. А через год-полтора, смотришь, появился первый бокс, потом второй… Уже получается полноценное управление технологического транспорта с гаражом, ремонтной базой, раздевалками. Радовались все. Так было и в социальной сфере».

СИМБИОЗ ТАТАРСКОЙ И СИБИРСКОЙ ШКОЛ

«По мере освоения нефтяных месторождений в районе Лангепаса рос нефтяной статус этой территории. Вскоре здешнюю нефтедобычу передали в подчинение Производственного объединения "Татнефть". Я стал первым заместителем генерального директора ПО "Татнефть" по Западной Сибири – начальником специального аппарата Министерства нефтяной промышленности СССР».

«"Татнефть" оказала нам и огромную помощь, и огромное влияние на дальнейшее развитие нефтедобычи. Я благодарен судьбе, что мне довелось поработать с татарскими нефтяниками. Это огромная профессиональная школа. У нас в Западной Сибири одни подходы и технологии, а в "Татнефти" – другие. Этот симбиоз давал поразительные результаты, формировал новую культуру производства, обеспечивал требуемые параметры производственной программы».

«Три года мы работали в таком режиме. Когда посчитали, что НГДУ Лангепасского нефтяного региона твердо стоят на ногах, нас обратно вернули в подчинение "Главтюменьнефтегазу" и создали производственное объединение "Лангепаснефтегаз"».

«Была у "Лангепаснефтегаза" еще одна особенность – все четыре наших управления буровых работ были "летающими". Мне удалось уговорить Главк и Министерство, чтобы буровики не были в составе объединения, а работали вахтовым методом. Почти 12 тысяч человек не надо было поселять в городе, обеспечивать их объектами соцкультбыта, строить дополнительные школы и детсады для членов их семей и детей».

В Лангепасе проживало только руководство Управления буровых работ (УБР). Принимали несколько рейсов в день из Бугульмы, Куйбышева, Белоруссии. Это был единственный случай в Советском Союзе, когда в составе нефтяного объединения не было буровиков. Зато потом, когда объемы бурения стали сокращаться, мы безболезненно уменьшали количество вахтовиков, что фактически не влияло на экономические показатели предприятия».

«Я один из тех, кто начинал осваивать этот район с нуля. Причем ноль был во всем, не только в нефтедобыче. И вот за десять лет работы мы вышли на цифру добычи в 30 миллионов тонн нефти в год. Построили город, один из лучших городов в Приобье. Это счастье для руководителя, профессионального нефтяника – оставить после себя такой результат!»

«Бывало, летишь на вертолете с очередной группой крупных руководителей, а они рассматривают карты, машут руками, показывая вниз, что вот тут будет то, а вот там это. И думаешь: как там это будет, когда кругом болота, лес, дорог нет. Но шел за годом год, и появлялись объекты, по зимникам завозили оборудование, прокладывали дороги и линии ЛЭП».

Справка «Информ-Девон». Лангепас – город в Ханты-Мансийском автономном округе – Югре. Название происходит из хантыйского «ланки» (белка) и «пасл» (протока). Расположен в 12 километрах от реки Оби. Население города, образованного в 1985 году, превышает 45 тысяч человек. Название компании «ЛУКОЙЛ» происходит от топонимов Лангепас, Урай, Когалым.