Юрий Шафраник глазами друзей

27 февраля Юрию Шафранику исполнилось 70. Нашего именитого земляка поздравили с юбилеем многочисленные друзья и коллеги. Не осталась в стороне от поздравлений и редакция «Тюменских известий».

По острию перемен

Ишимский деревенский парень из Карасуля, окончивший Тюменский индустриальный институт, прошёл, что называется, по самому острию перемен. Участник большой битвы за нефть: от рядового слесаря на Самотлоре он дослужился до нефтяного генерала в Лангепасе. Председатель демократически избранного Тюменского областного Совета народных депутатов, первый глава администрации (читай — губернатор) тогда ещё единой Тюменской области. Министр топлива и энергетики России, председатель совета директоров Тюменской нефтяной компании и отец-основатель всех вертикально-интегрированных компаний страны. Соавтор первой долгосрочной энергетической стратегии России на период до 2010 года.

Почётный гражданин Тюменской области и Ханты-Мансийского автономного округа, доктор экономических наук и сегодня в самой гуще событий. Он является председателем советов директоров межгосударственной компании «СоюзНефтеГаз», Сибирской сервисной компании и Института энергетической стратегии. Возглавляет Высший горный совет России, совет Союза нефтегазопромышленников, комитет Торгово-промышленной палаты РФ по энергетической стратегии и развитию топливно-энергетического комплекса, некоммерческую организацию «Мировая политика и ресурсы» и российско-американскую неправительственную группу «Дартмутский диалог», а также попечительские советы фондов «Наш выбор — малая родина» и «Возрождение Тобольска».

Юбиляр с высоты прожитых лет отмечает, что на судьбе его поколения отразились сразу несколько весьма непростых эпох. В детстве и юности свежи ещё были воспоминания о коллективизации и войне, которые дома ли, в ночном ли, в лесу на заготовках или на покосе (уже в семь лет Юрий получил собственную косу-литовку) то и дело проскакивали в рассказах нюхнувших пороху колхозников и фронтовиков. Пацаны наблюдали за полётом Гагарина в космос, а сами сутками стояли в очередях за кукурузной мукой. В деревне-то! Затем был колоссальный проект освоения Западной Сибири, сопоставимый разве что с покорением космоса. А чего стоит поистине революционная эра 1990-х?

— Мы испытали глубочайший драматизм разворачивающихся событий, прошли настоящую школу борьбы за выживание, — подчёркивает Юрий Шафраник. — Север многих сломал, но многих и выковал. Мы в тридцать с небольшим становились генеральными директорами производственных объединений, чувствовали себя сложившимися руководителями. И не робели перед авторитетами.

Накануне юбилея мы пообщались с людьми, которые не понаслышке знакомы с Юрием Константиновичем, чтобы они помогли нам дорисовать портрет юбиляра.

«Умел держать удар»

Известный журналист и писатель, почётный гражданин Тюменской области Анатолий Омельчук, например, которого сам юбиляр называет не иначе как своим другом, за несколько десятков лет снял немало передач и фильмов с участием и при поддержке Юрия Константиновича. В том числе на Сахалине и мысе Челюскина, в Эвенкии, Северной Америке, Исландии, Гренландии, Скандинавии и, конечно же, на пороге отчего дома в Карасуле.

— Я долго уговаривал начинающего губернатора Юрия Шафраника снять фильм о его родовом гнезде, но в силу своей патологической застенчивости тот никак не хотел вводить наглого телевизионщика в круг семьи, — рассказывает Анатолий Омельчук. — Лишь спустя несколько лет удалось раскрыть судьбу деревенского парня, выдающегося нефтяника и первого губернатора Тюменской области. В ходе подготовки мне открылось множество талантов и добродетелей героя. Я и представить не мог такого образцового семьянина и нежного сына, который столь бережно относится к родителям и своей малой родине. Он и сейчас, даже после смерти отца и матери, регулярно посещает родной Карасуль, помогая ему развиваться.

Николай Карнаухов, экс-ректор Тюменского индустриального института, переросшего со временем в университет — сначала нефтегазовый, а затем и индустриальный, отмечает, с какой теплотой Юрий Шафраник отзывался об alma mater и своих педагогах. После школы он выбрал «самую модную» по тем временам специальность — «автоматику и телемеханику», сдав при поступлении все экзамены на пятёрки и преодолев сумасшедший конкурс. Помогли занятия в заочной школе при мехмате Новосибирского академгородка и участие во всесоюзных олимпиадах.

Там же в «индусе» Юрий Шафраник всерьёз занимался боксом у Юрия Казанцева, мастера спорта СССР. По воспоминаниям мастера, ушедшего не так давно из жизни, его воспитанник умел держать удар, и был известен как крепкий боец с характером чемпиона. Это свойство настоящего мужчины впоследствии не раз ему пригодилось.

На распределении Шафранику предлагали работу в лучших вычислительных центрах страны, но он выбрал Главтюменнефтегаз. Хотя на весь выпуск туда было всего три места. Оно и понятно, у нефтяников всё только начиналось. Все те годы, пока Юрий терпеливо осваивал в вузе новенькую ЭВМ «Минск-32», его соседи по общежитию привозили с северных практик серьёзные деньги и массу впечатлений. Интереса к нефтянке добавил и начальник главка Виктор Муравленко, который не только регулярно встречался со студентами «индуса», но и возглавлял государственную экзаменационную комиссию.

«Какие из мальчиков выросли начальники!»

22-летний Шафраник напросился в Нижневартовск, откуда была родом его супруга Татьяна. И пошёл на приём к начальнику «Нижневартовскнефти» Роману Кузоваткину. Он — царь и бог на Самотлоре! — лично принимал на работу специалистов. Так Юрий стал слесарем-механиком на промысле. И хотя жило семейство на подселении, а дочку Ингу приходилось таскать каждое утро через весь город в садик, продираясь по непролазной грязи в болотниках, счастью не было предела. Попал, что называется, в свою стихию.

К слову, в это же время по соседству ещё один выпускник Тюменского «индуса», верный друг Шафраника Владимир Богданов месил грязь в Нижневартовском управлении буровых работ, осваивая азы помощника бурильщика.

По ночам Шафраник много учился: вновь поступил в родной «индус», теперь уже на заочное отделение, чтобы в совершенстве постичь технологию разработки месторождений. Тогда был колоссальный кадровый голод, и к молодёжи пристально приглядывались, обкатывали на серьёзных делах. Ежегодно устраивали семинары и конференции, собирая лучших в Тюмени.

После одной такой конференции Виктор Муравленко собрал в своём кабинете председателей советов молодых специалистов всех нефтегазодобывающих управлений главка (среди них был и Юрий Шафраник) и часа два беседовал с ними. Видно было: делает он это не для галочки, а действительно хочет, чтобы те прониклись значимостью и масштабностью проекта, осознали свою роль и задачу.

Шафраника уже в 27 лет поставили начальником центральной инженерно-технологической службы вновь образованного НГДУ «Урьевнефть». Он отвечал за бурение, обустройство, добычу... Как отмечает сам Юрий Константинович, ответственность была непомерная, жизнь шла на пределе возможностей, и если чуть не выдержал, сдали нервишки — сразу в расход. В «Урьевнефти» за четыре года сменили пять начальников — а это были мастера своего дела! Шафраник стал шестым. И дошёл до нефтяных генералов. Само дело толкало вперёд и вверх.

Галина Запорожец, которая все 12 лет, пока Муравленко возглавлял Главтюменнефтегаз, была его референтом (к сожалению, совсем недавно она покинула нас), отмечала, что главк был настоящей школой жизни.

— Какие из наших мальчиков выросли начальники объединений! — с гордостью повторяла Галина Павловна. — Алекперов, Богданов, Шафраник… Это же идеальные были ребята, умницы. Воспитывались они на тех требованиях, которые заложил Муравленко. Как работал сам главк? В первую очередь — Север. Всё остальное потом. Если тебе позвонил северянин — час, два, но обязан решить вопрос. Не можешь сам, тебе помогут. Работали практически круглые сутки. Большинству из нас в главке было около 30. И все начальники на Севере были такие же: Лев Чурилов, который потом стал министром нефтяной промышленности СССР, возглавил «Юганскнефть» в 30 лет. Самым младшеньким у нас был Фёдор Маричев в Урае, ему было 28. Самый старший — Борис Осипов, начальником «Мегионнефти» он стал в 39. Роман Кузоваткин, которого прозвали «Самотлором Ивановичем», приехал по приглашению Муравленко в Нижневартовск, когда ему было 38. А во главе всего — 53-летний Виктор Иванович, ровесник моей мамы.

«Сватовство не состоялось»

Равиль Маганов, председатель Совета директоров ЛУКОЙЛа, познакомился с Юрием Шафраником весной 1985-го в кабинете у генерального директора производственного объединения «Татнефть», которому по решению Совмина СССР поручили разработку целого ряда западно-сибирских месторождений. Генерал предложил Юрию Константиновичу, главному инженеру «Урьевнефти», должность начальника проблемного НГДУ. А на освободившееся место тут же назначил Равиля Ульфатовича, главного инженера татарской «Ямашнефти».

Бок о бок два товарища не только решали производственные проблемы, но и строили среди болот красавец Лангепас. Поспать, порой, удавалось часа два-три — и снова на промыслы. Как посчитал Шафраник, за эти годы над тайгой и болотами он налетал три санитарные нормы — вертолётчиков в таком случае уже списывают на землю.

В августе 1985-го Указом президиума Верховного совета РСФСР рабочий посёлок Лангепас был отнесён к категории городов окружного подчинения. И уже в декабре Юрия Шафраника «уговорили» перейти вторым секретарём во вновь образованный Лангепасский горком КПСС.

Правда, на партийной работе нефтяник продержался недолго. При первой возможности сбежал в «Татнефть» — первым заместителем генерального директора по Западной Сибири. А создав и возглавив в декабре 1987-го новое производственное объединение «Лангепаснефтегаз», вернулся со своим детищем в систему Главтюменьнефтегаза.

В конце 1980-х Александр Филипенко, будучи вторым секретарём Ханты-Мансийского окружкома КПСС, предпринял ещё одну попытку переманить молодого и весьма энергичного руководителя во власть. Целый день уговаривал нефтяного генерала занять пост председателя Ханты-Мансийского окрисполкома.

— Как мне казалось, ему хотелось бы попробовать себя в новом качестве, однако постоянно возвращался к мысли о том, что он нефтяник, — вспоминает Александр Филипенко, сам вынужденный был сменить профессию мостостроителя на работу в окружкоме КПСС. — Его верность своей профессии мне очень тогда импонировала. Сватовство не состоялось.

В Лангепасе сегодня Юрий Шафраник бывает не часто. Но признаётся, что всякий раз делает это с особым удовольствием, встречаясь со всеми, с кем вместе трудился. И с белой завистью наблюдает за всем, что происходит в Лангепасе. О том, о чём они когда-то только мечтали, разрабатывая генеральный план развития города, всё отчётливее проявляется в реальной жизни. И по-прежнему задаёт всему нужный тон родной «Лангепаснефтегаз», входящий сегодня в состав большого ЛУКОЙЛа.

«Это наш человек!»

Однако через несколько лет сама жизнь заставила Юрия Шафраника пойти во власть, которая разваливалась буквально на глазах.

В марте 1989-го на первых альтернативных выборах народных депутатов СССР, проходивших в условиях тотального дефицита продовольствия и товаров, Геннадий Богомяков, на протяжении семнадцати лет в ранге первого секретаря Тюменского обкома КПСС возглавлявший огромный регион, «пролетел», не набрав нужного количества голосов. Затем сразу несколько «первичек» отказали ему в формальном, казалось бы, выдвижении делегатом на областную партийную конференцию. И 59-летний политик, публично обвинённый коллегами в «потере авторитета и доверия коммунистов», вынужден был написать заявление об «уходе на пенсию».

В марте 1990-го состоялись такие же альтернативные выборы в Тюменский областной Совет народных депутатов. На каждый из 300 мандатов заявились в среднем по четыре кандидата. Пошли на выборы — все как один — и нефтяные генералы, в том числе Юрий Шафраник. Выборы впервые проходили в два тура.

А накануне первой сессии областного Совета после массовых уличных демонстраций против руководящей и направляющей роли компартии Верховный совет СССР принял закон «Об учреждении поста Президента СССР и внесении изменений и дополнений в Конституцию (Основной Закон) СССР», отменяющий монополию КПСС на власть и провозглашающий в стране многопартийность.

Михаил Горбачёв, генеральный секретарь ЦК ничего уже не решающей КПСС и председатель Верховного совета СССР, занявший после выхода закона кресло президента, рассчитывал, что аналогичный вариант передачи власти от КПСС к Советам произойдёт и в регионах. Но в Тюмени этого не случилось. Областная партийная организация к тому времени была уже обезглавлена.

Владимир Ульянов, прокурор Сургута, избранный депутатом Тюменского областного совета, вспоминает, что ему как профессиональному юристу предложили войти в состав оргкомитета по подготовке первого заседания. Готовились по-взрослому, поскольку вновь избранному председателю предстояло взять всю власть на территории большой Тюменской области в свои руки.

— На пост председателя заявились семеро, — рассказывает наш собеседник, который вёл самое первое заседание. — Шафраника, должно быть после консультаций в Главтюменнефтегазе, выдвинули нефтяные генералы, в том числе Богданов и Городилов. Их поддержали северяне во главе с Филипенко, который после неудачного сватовства генерала сам вынужден был занять должность председателя Ханты-Мансийского окрисполкома. Каждый из претендентов представлял свои программы развития области. Наиболее здравой и во многом революционной она была у Шафраника: вся власть — советам, облисполком — под контроль совета, доходы от нефти и газа должны идти на нужды жителей региона. Правда, когда я попросил его подтвердить своё согласие баллотироваться на пост председателя, тот замешкался. Пришлось несколько раз повторять вопрос. Он явно сомневался, поскольку отлично понимал, что необходимо будет уйти с должности генерального директора и ступить на совершенно неведомый для него путь политики с непредсказуемыми перспективами. Ему было 38, мне — 39.

— До последнего момента у меня было желание снять свою кандидатуру, — признаётся Юрий Шафраник. — Но мои учителя слишком рано вбили мне в голову понимание ответственности за порученное дело. А здесь я в отличие от многих народных избранников нутром чувствовал надвигающую беду — в воздухе буквально пахло грозой.

Сергей Сарычев, вице-губернатор Тюменской области, бывший тогда секретарём Тюменского обкома ВЛКСМ, до сих пор помнит то заседание: «Когда Юрий Константинович вышел на трибуну, сразу стало понятно, что это наш человек! Избрался он тогда с большим перевесом. Как показало время, это была важнейшая историческая веха в судьбе области. Неизвестно, как развивался бы наш регион, если бы Шафраник тогда снял кандидатуру».

Юрий Шафраник стал самым молодым в Советском Союзе руководителем огромного региона. А его правой рукой на несколько лет оказался Владимир Ульянов, которому председатель сразу же предложил занять должность своего единственного заместителя. Поначалу они даже сидели в одном кабинете.

«Вместе — зримая сила»

В большинстве регионов партийные и советские органы власти всё ещё продолжали жить по инерции, пытаясь маневрировать между противоречащими друг другу решениями союзной и российской власти. А Тюменская область, как всегда, оказалась в авангарде политических и экономических преобразований.

На первой же сессии Тюменского областного Совета депутаты сформировали исполнительный комитет, доверив далеко не с первой попытки пост его руководителя главе Сургутского горисполкома Леониду Рокецкому, учредили собственный печатный орган — газету «Тюменские известия». Но, главное, с подачи Шафраника Совет — на фоне всесоюзного разброда и шатаний — приступил к разработке Концепции перехода Тюменской области на принципы самоуправления в условиях формирования рыночной экономики.

Лев Березин, ныне главный аналитик Центра мониторинга социальных процессов, а тогда политолог и докторант Ленинградского госуниверситета, которого сам Шафраник отобрал из множества кандидатур себе в советники, подчёркивает, что Юрий Константинович изначально поставил двуединую цель. Прежде всего, оставить в распоряжении региона часть добытых на его территории ресурсов, что позволило бы элементарно прокормить тюменцев, поскольку полки магазинов были пусты. А в перспективе — начать ликвидацию унаследованного от прежней власти колоссального отставания региона в развитии социальной инфраструктуры. Деньги при той бешеной инфляции не стоили ничего.

Авторитетные люди настоятельно рекомендовали председателю Совета готовить очередное постановление партии и правительства по дальнейшему развитию Западно-Сибирского нефтегазового комплекса. Однако Юрий Шафраник и Владимир Ульянов прекрасно понимали, что исполнять постановления вскоре будет некому. Одна советская республика за другой, включая РСФСР, провозглашали суверенитет. Даже Ямало-Ненецкий окружной совет народных депутатов в октябре 1990-го принял декларацию о суверенитете и образовании Ямало-Ненецкой республики в составе РСФСР.

К разработке концепции новоявленный глава региона экстренно привлёк лучшие умы из Тюмени, Москвы, Новосибирска. Тюменцы первыми заговорили о платности недропользования, рыночном образовании нефтяных цен, создании крупных компаний на базе союзной собственности и формировании новых компаний для освоения нераспределённых ресурсов.

Уже в ноябре 1990-го на второй (осенней) сессии областного Совета народные депутаты приняли решение «О кризисном состоянии в экономическом и социальном развитии Тюменской области», отметив, что «нарушение хозяйственных связей и сокращение инвестиций ставят под угрозу срыва работу топливодобывающих отраслей области уже в 1991 году». И утвердили концепцию перехода на принципы самоуправления. Совместная борьба за реализацию положений этого документа заставила сплотиться северян и южан. Юрий Шафраник смог доказать коллегам, что суверенитет сам по себе денег не принесёт и только вместе они представляют зримую силу.

«Танец маленьких лебедей»

При областном Совете создали сразу две рабочие группы по подготовке программы развития Тюменской области, а Шафраник с коллегами продолжал в Москве переговоры по скорейшему принятию на федеральном уровне необходимых нормативных актов по реализации концепции.

Ситуация в стране накалялась. Весной 1991-го тюменский Совет вынужден был принять заявление о неудовлетворённости действиями Советов министров СССР и РСФСР по решению «нетерпящих отлагательств проблем Тюменского региона». А вскоре объявил о необходимости создания в регионе особого экономического района.

Серьёзные подвижки произошли лишь летом 1991-го. Шафранику удалось добиться, чтобы Борис Ельцин свой первый после избрания на пост президента РСФСР рабочий визит совершил именно в Тюменскую область. За несколько дней глава государства вместе с многочисленной свитой на трёх самолётах, конечно же, в сопровождении Юрия Шафраника посетил Салехард, Ноябрьск, Надым, Ханты-Мансийск. И уже в Тюмени провёл итоговое совещание.

Именно там — несмотря на ожесточённое сопротивление правительства — была достигнута окончательная договорённость о подписании долгожданного Указа «О развитии Тюменской области». А Борис Ельцин заявил журналистам о готовности поддержать стремление Тюменской области, кормящей всю страну, «обрести статус особой экономической зоны».

Но вскоре в стране грянул путч, когда самопровозглашённый Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР отстранил от власти Михаила Горбачёва и объявил о введении с 19 августа чрезвычайного положения на 6 месяцев. Свои действия он обосновал необходимостью «преодоления глубокого и всестороннего кризиса политической, межнациональной и гражданской конфронтации, хаоса и анархии, которые угрожают жизни и безопасности граждан, суверенитету, территориальной целостности, свободе и независимости нашего Отечества».

В тот августовский понедельник начиналась не просто весьма драматичная история с «Лебединым озером» по всем телеканалам, танками и баррикадами на улицах Москвы, Борисом Ельциным на бронетранспортере, призвавшим «считать объявление ГКЧП антиконституционным и квалифицировать действия его организаторов как государственный переворот».

Юрий Шафраник, председатель Тюменского областного совета, взял на себя ответственность, проявил смелость и в тот же день во всеуслышание — первым в стране, не дожидаясь выступления Бориса Ельцина! — заявил о поддержке российского правительства и только что вступившего в должность Президента РСФСР. Лев Березин, писавший то обращение, подчёркивает, что это была исключительно личная инициатива Шафраника.

Однако мало кто вспоминает, что в тот же понедельник в Нижневартовске нефтяные генералы, собравшиеся для создания нефтяной биржи, невпопад заявили о поддержке ГКЧП. Только однозначная позиция областного совета позволила дезавуировать их заявление и спасти нефтяную отрасль от последовавших вскоре репрессий. Ведь сразу после подавления путча Борис Ельцин своими указами отстранил от исполнения обязанностей руководителей краевых и областных Советов народных депутатов РСФСР («за поддержку антиконституционной деятельности»), приостановил деятельность коммунистической партии (с передачей всего её имущества Советам). Начались аресты и возбуждение уголовных дел.

Одновременно Борис Ельцин объявил о передаче всех исполнительно-распорядительных функций государственного управления на территориях новым людям — главам администраций (или губернаторам), которые должны назначаться и освобождаться от должности Указами Президента (по согласованию с Советами народных депутатов) и быть напрямую подотчётными ему. В свою очередь все полномочия исполнительных комитетов Советов народных депутатов прекращались, а главам предстояло сформировать собственную администрацию.

Президиум областного Совета народных депутатов, судя по отчётам «Тюменских известий» с заседаний, продолжал обсуждать судьбу нежданно свалившегося на нас партийного наследства, ход подготовки к зиме и учебному году, обеспечение горожан дачными участками, уборочную кампанию, организацию давно забытого северного завоза и снабжение жителей большого региона продовольствием.

А Юрий Шафраник пропадал в Москве, отстаивая в российском правительстве детали то и дело менявшейся редакции президентского Указа «О развитии Тюменской области». В основу этого документа легла та самая концепция перехода Тюменской области на принципы самоуправления в условиях формирования рыночной экономики.

«Считаю делом чести»

19 сентября Борис Ельцин подписал-таки поистине исторический Указ «О развитии Тюменской области», с невероятными усилиями согласованный накануне Юрием Шафраником с правительством Ивана Силаева. Этот документ делегировал нам право «формировать и свободно использовать территориальный фонд товарных и сырьевых ресурсов в объёме 10 процентов от общего производства нефти, газа и другой продукции, производимой предприятиями на территории области и автономных округов, для обеспечения социально-экономического развития региона».

Тот указ, по мнению Владимира Ульянова, позволил большой Тюменской области не только с гораздо меньшими потрясениями, чем у соседей, пережить 1990-е и начало 2000-х, но и заложить основу нынешнего весьма динамичного развития Тюменской области. «Иначе завидовали бы сейчас даже Курганской области», — резюмирует Владимир Ильич.

А 27 сентября Борис Ельцин подписал ещё один Указ — о назначении главой администрации Тюменской области Юрия Шафраника. Президент ради этого даже нарушил самим же утверждённую процедуру, не став дожидаться от областного Совета представления возможных кандидатур.

Тогда же Юрий Шафраник признался журналистам, что накануне успел получить из Кремля три предложения стать федеральным министром, но отказался, считая делом чести завершить начатые преобразования в родной Тюменской области.

— Это будет тяжелейший для страны год, по-моему, самый критический, но если нам удастся его прожить, тогда можно будет не опасаться, что всё откатится назад, — подчеркнул новоиспечённый глава. — А думать, что этим указом мы накормим всех, это бесперспективно, но мы обязаны сформировать необходимые структуры и механизмы управления, сделав тем самым второй шаг.

«Иначе нас раздавят поодиночке»

Глава администрации тут же подписал распоряжение «Об организационных мерах по выполнению Указа Президента», поручив председателю Ханты-Мансийского окружного совета народных депутатов Валерию Чурилову методическое и организационное руководство разработкой общей концепции нормативных документов по реализации указа.

Маститому учёному Юрию Коневу, которого буквально накануне Шафраник переманил с должности ректора Тобольского пединститута в зампреды Тюменского облисполкома, и руководителю Тюменского научного центра Владимиру Мельникову доверил разработку положения о международном и технологическом центре в Тюмени в целях научного обеспечения программы развития Тюменской области.

Для размещения администрации программы развития Тюменской области и научного центра были переданы помещения в здании бывшего обкома КПСС. Мельникова, например, заселили в пустующий кабинет первого секретаря обкома.

Затем последовало постановление «О структуре администрации области», в состав которой были включены административный совет, состоящий из трёх губернаторов и глав крупнейших муниципалитетов, и представительства двух автономных округов — «в целях организации эффективного управления народным хозяйством области, повышения персональной ответственности должностных лиц и укрепления государственной дисциплины».

Легитимность административного совета, продвигавшего стратегию развития большой Тюменской области, впоследствии была подтверждена на сессиях всех трёх Советов народных депутатов — в Тюмени, Ханты-Мансийске и Салехарде. А его государственным секретарём был назначен Юрий Конев.

Все эти решения позволили тогда нашим трём регионам не скатиться на тропу войны, иначе все мы на долгие годы оказались бы отброшены назад. Ведь начиналась работа над Федеративным договором как составной частью новой Конституции РФ. Статус субъектов РСФСР до этого имели лишь республики. Москва и Санкт-Петербург, края и области, автономные округа добивались получения соответствующего статуса.

Шафраник, будучи главой единого региона, мотался между Салехардом и Ханты-Мансийском, объясняя на сессиях окружных советов свою позицию: «О чём вы говорите? О лучшей жизни в независимой республике? Но суверенитет сам по себе денег не принесёт! Необходимо сообща добиваться исполнения уже подписанного указа президента. Иначе в Москве нас столкнут лбами и раздавят поодиночке».

А вокруг Тюменской области тем временем набирали силу всевозможные общественно-политические движения, которые обращались к президенту и в правительство страны с призывами об объединении — и непременно в составе с Тюменской областью! — в Зауральский край, Уральскую, Сибирскую и даже Мансийскую республики.

Наши регионы в результате переговоров сумели найти компромисс. И хотя все три территории получили статус самостоятельных, они сохранили единого губернатора, административный совет, переросший со временем в Совет трёх губернаторов, областной Совет, который позже трансформировался в областную Думу, депутаты которой избираются жителями всех трёх регионов, Совет трёх Дум, а также общие программы, финансируемые из областного бюджета.

«По несколько делегаций за день»

Юрий Шафраник принимал по несколько делегаций за день. Белорусы, в частности, приезжали к нам за нефтью для Новополоцкого и Мозырского НПЗ, но в результате договорились лишь об её «переработке и совместной реализации на взаимовыгодных условиях». В обстановке тотального дефицита было заключено соглашение о поставках в Беларусь тюменского газа и леса в обмен на 5 тысяч тракторов, 10 тысяч телевизоров, технологическое оборудование, станки, мотоциклы, холодильники, стиральные машины и пылесосы, одежду, трикотаж, обувь. Речь шла и о создании совместных тюменско-белорусских предприятий.

Впоследствии были подписаны соглашения с Украиной и другими некогда союзными республиками о стабилизации хозяйственных связей и развитии долгосрочного экономического сотрудничества.

В Тюмени, которая лидировала на тот момент в выработке общенациональной политики недропользования и в разработке Федерального закона «О недрах», собирались руководители ведущих добывающих и перерабатывающих предприятий Союза ССР.

На одном из таких совещаний — 26 ноября 1991-го — состоялась учредительная конференция первой в стране Сибирской нефтяной корпорации СИНКО, объединившей нефтедобывающие предприятия развалившегося Главтюменнефтегаза, «Сибнефтегазпереработку», Тобольский нефтехимкомбинат, «Омскнефтеоргсинтез», трубопроводчиков и геологов. Председателем наблюдательного совета СИНКО избрали Виктора Палия, генерального директора «Нижневартовскнефтегаза». В составе СИНКО был образован Сибирский научно-аналитический центр во главе с Анатолием Брехунцовым, главным геологом расформированной Главтюменьгеологии, ныне Почётным гражданином Тюменской области.

Именно в Тюмени состоялись и первые международные конференции — российско-американская (под эгидой Министерства энергетики США) и германо-российская, где закладывались основы взаимовыгодного сотрудничества стран, привлечения западных инвестиций и технологий, создания совместных предприятий.

Буквально из ничего — на средства голландского правительства — под Заводоуковском появился мощный тепличный комплекс «РИТЗА», работающий до сих пор. В партнёрстве с канадцами новорожденное НПО «Тюменьнефтегаз» во главе с Юрием Вершининым, последним главным инженером ликвидированного Главтюменнефтегаза, приступило к освоению уватских месторождений. Именно для Тюмени открыл первую свою кредитную линию Европейский банк реконструкции и развития.

Юрий Шафраник подписал с другом Герхардом Шрёдером, тогдашним премьер-министром Нижней Саксонии, соглашение о сотрудничестве. А Германия открыла Тюменской области единственную кредитно-бартерную линию на миллиард дойчмарок в обмен на часть нефтяной квоты региона. На эти деньги мы получили современное оборудование для фармацевтического завода, производства древесных MDF-плит, переработки полипропилена и производства хлеба. Речь шла и о строительстве собственного нефтеперерабатывающего завода. Первыми из российских регионов мы подписали прямые соглашения с Шотландией и канадской провинцией Альберта.

Руководители предприятий геологоразведки, нефтегазодобычи, нефтепереработки, нефтехимии, транспортировки и реализации нефтепродуктов — от Литвы и Беларуси до Узбекистана и Хабаровска — подписали в Тюмени протокол о намерениях по созданию Союза нефтепромышленников. Первоочередной задачей объединения должна была стать «выработка мер по защите предприятий от последствия либерализации цен и подготовка предложений по стабилизации ситуации в нефтегазовой и смежной с ней отраслях». Союз, действующий до сих пор, был учреждён в феврале 1992-го.

В том же месяце Верховный Совет принял закон «О недрах». Шафраник, естественно, возглавлял комиссию по внесению его в парламент. Этот закон позволил тюменцам 1990-е и начало 2000-х прожить гораздо лучше своих соседей. С каждой тонны нефти областной и окружные бюджеты автоматом получали свою — и весьма приличную! — долю.

«На свой страх и риск»

Одновременно с обеспечением населения продовольствием и товарами первой необходимости, ремонтом дорог и инженерных сетей главе приходилось решать массу, казалось бы, второстепенных задач.

Владыка Димитрий, ныне митрополит Тобольский и Тюменский, только назначенный осенью 1990-го епископом возрождаемой из забвения епархии и ректором вновь открытой Тобольской духовной семинарии, до сих пор молится за здравие Юрия Шафраника, который принял на свой страх и риск крайне непростое решение о возвращении храмов в лоно Церкви. Ведь на федеральном уровне никаких рекомендаций на сей счёт не существовало.

Во времена Шафраника был разработан проект и оплачен контракт с турками на строительство в Патрушево наисовременнейшей больницы интенсивного лечения, именовавшейся тогда в народе «турецкой». Продолжили строительство заброшенного санатория «Сибирь», доставшегося нам от ЦК КПСС…

Поддержал Юрий Шафраник и Николая Карнаухова (ему едва исполнилось 27 лет), избранного ректором Тюменского индустриального института. Речь шла даже о введении специального областного закона, в соответствии с которым предприятия платили бы дополнительный налог на подготовку специалистов. Но в результате был найден компромиссный вариант. Шафраник сам вызвался возглавить вновь сформированный попечительский совет и лично обратился за посильной помощью к нефтяным генералам. Сообща они не только нашли деньги на зарплаты педагогам, но и укрепили учебно-лабораторную базу будущего университета, построили общежития и профилакторий для студентов.

А Юрий Шафраник, которому за его заслуги перед Тюменским индустриальным университетом присвоили звание почётного профессора, до сих пор весьма регулярно приезжает в alma mater и читает открытые лекции студентам и преподавателям.

Благодарен юбиляру и Сергей Сарычев. Тогда он возглавлял уже областное отделение Российского союза молодёжи, созданное на обломках обкома ВЛКСМ. И Юрий Шафраник пригласил его к себе полномочным представителем главы администрации области по работе с молодёжью. Позднее был создан целый комитет по делам молодёжи и туризму, который возглавил Сергей Михайлович. Сегодня состоявшийся политик называет годы совместной работы «отличной школой не только профессионального, но и личностного роста».

Владимир Ульянов, ставший преемником Шафраника на посту председателя Совета народных депутатов, убеждён, что если бы Юрий Константинович продолжил работать в Тюменской области, то «холодной войны» Севера и Юга удалось бы избежать. Даже в условиях политических разногласий он обязательно нашёл бы с коллегами общий язык и до «битья горшков дело бы точно не дошло». И мы не потеряли бы целое десятилетие. Масштабные программы совместного взаимовыгодного развития трёх территорий начали бы реализовывать уже тогда, а не с 2005 года, когда Сергей Собянин, Александр Филипенко и Юрий Неёлов подписали трёхсторонний договор о сотрудничестве.

Лев Березин, бывший помимо всего прочего ещё и консультантом административного совета, называет времена Шафраника периодом непрекращающегося буйного веселья. Каждый день шеф подкидывал сложнейшие задачи, по которым уже к раннему утру необходимо было подготовить развёрнутый доклад с предложениями.

«Сыгранная команда»

Казалось бы, в Тюмени всё только начиналось. Столько было планов и идей! Тем не менее, в январе 1993-го Юрий Шафраник вынужден был заявить об уходе.

— Когда президент три раза кряду предлагает стать федеральным министром — невозможно отказаться от предложения, — объяснял свой уход в Москву юбиляр. Кстати, пост министра топлива и энергетики России в ожидании Шафраника оставался вакантным целых семь месяцев.

Александр Филипенко, которого все усиленно сватали на должность главы администрации Тюменской области, от заманчивого предложения в самый последний момент отказался, заметив, что иначе он будет выглядеть предателем в глазах своих земляков, которые незадолго до этого доверили ему пост главы администрации Ханты-Мансийского автономного округа. Так, исполняющим обязанности главы администрации Тюменской области стал Рокецкий. Хотя демократически настроенные депутаты областного совета выступали против передачи Леониду Юлиановичу каких-либо значимых постов, предупреждая, что он «остаётся надеждой и опорой бывшей номенклатуры КПСС, стремящейся сохранить своё влияние не только в органах власти, но и особенно в экономической сфере».

— При Рокецком всё замерло до рассвета, — констатирует Лев Березин. — С Леонидом Юлиановичем по долгу службы мы продолжали встречаться раз в месяц, и я выслушивал традиционный 40-минутный монолог про урожай и надои, не имея возможности вставить слова. Расстались мы после заседания Конституционного Суда РФ, когда я посмел посоветовать Рокецкому сделать выбор, кем же он хочет войти в историю — смелым реформатором или губернатором, прижавшим-таки северные автономии к ногтю. В последнем случае, заявил я, посмертный памятник как собирателю земель тюменских ему никто не поставит.

А Юрий Шафраник к тому времени сконцентрировался на новой деятельности. В Минтопэнерго скидали функции восьми развалившихся союзных министерств. И руководителю необходимо было наладить хоть какое-то управление. Денег нет, платежи рухнули, а страну надо было снабжать электричеством, нефтью, газом, углём, чтобы люди не замёрзли. Все стояли в очередь за квотами. Как в 1989-м шахтеры начали забастовки, так не могли из них выйти. Каждый день министра на протяжении нескольких лет начинался в 7 утра и завершался ближе к полуночи. И то только потому, что надо было добраться до дома и немного поспать, чтобы с утра вновь отправиться в бой.

Удивительно, но на этом фоне Юрий Шафраник не забывал и про родную Тюмень. Летом 1993-го под эгидой Министерства он собрал учредительное заседание Межправительственного совета по нефти и газу, который, как ожидалось, должен был прописаться в Тюмени. Тогда же прозвучала инициатива и о создании в Тюмени межгосударственного топливно-энергетического банка. А вскоре с подачи Минтопэнерго появилась Тюменская международная ярмарка, которая должна была стать главной нефтяной выставкой страны.

— Шансы сделать Тюмень научным, политическим, финансовым, транспортным, образовательным, медицинским и информационным центром не только всего региона, но и интеллектуальной столицей глобального нефтяного мира, в начале 1990-х были не призрачны, — по-прежнему убеждён Юрий Шафраник. — Для этого необходима была лишь сыгранная команда высококлассных управленцев, которые в каждом из вышеозначенных направлений опережали бы своих коллег с идеями и действиями. Вряд ли сейчас стоит персонифицировать недоброжелателей. Скажу лишь, что вмешались весьма влиятельные силы. Москве не нужна была единая и мощная Тюмень. Впереди маячили приватизация, раздел имущества и недр. Эти силы потом на десятилетие возглавили процесс развала и всеобщей «прихватизации».

Действительно «сыгранная команда» во главе с Сергеем Собяниным у нас появилась лишь в начале XXI века. Его дело продолжили не менее сильные управленцы Владимир Якушев и Александр Моор. Всё это, по мнению Юрия Шафраника, позволяет тюменцам постепенно навёрстывать упущенное. Ведь как только ты перестаёшь опережать события и генерировать идеи, в этом кипящем котле моментально возникает совершенно иной центр притяжения.

«Покой нам только снится»

Тогда же, под занавес 1993-го, Александр Филипенко предложил Юрию Шафранику поучаствовать в выборах во вновь учреждённый Совет Федерации РФ от Ханты-Мансийского автономного округа. Министр согласился. И получил наряду с Филипенко беспрецедентную поддержку югорчан. Оба сенатора и сидели за одной «партой» в высшей палате российского парламента, сообща продвигая решения по реформированию топливно-энергетического комплекса.

Шёл непрекращающийся вечный бой. Всё, как у Александра Блока, когда покой только снился. Ведь нефтяные потоки, зачастую криминальные, контролировали серьёзные люди. Шафраник с командой лишал их миллиардов долларов, изо дня в день не только решая сиюминутные проблемы, но и прорабатывая по каждой отрасли концепции развития, а, главное, быстро и целенаправленно — в жуткой борьбе! — продвигал их вперёд.

Достаточно сказать, что Юрий Шафраник провёл целую революцию в традиционно планово-убыточной угольной промышленности, сделав её рентабельной. Но прежде остановил 140 шахт и разрезов, прежде всего опасных и неэффективных, высвободив 300 тысяч шахтёров! Выстроил вертикально-интегрированные компании, поскольку понимал: в противном случае нас ожидает полный коллапс. Хотя в стране Советов добычу нефти курировало одно ведомство, переработкой занималось абсолютно другое, сбытом — третье.

— Реформы нам удалось провести потому, что в Госдуму и Совет Федерации самого первого созыва пришли здравомысляшие люди, — говорит юбиляр. — Мы получили поддержку правительства Виктора Черномырдина. Если бы по нашему пути пошли другие министерства, то многие отрасли не оказались бы в таком упадке. Почему в 1990-е мы, имею в виду государство, не отдали сельхозпроизводителям всю переработку? Я не идеализирую — было бы всякое, но в основе мы запустили бы правильный механизм. Это позволило бы уже тогда выстроить жизнеспособные аграрные холдинги. Тот же Миннефтегазстрой мог стать мировой корпорацией, всю Африку с Южной Америкой, наверное, перестроил бы, пока не было заказов в России.

В 1995-м — 1 апреля! — Шафраник подписал у президента весьма нешуточный Указ «О первоочередных мерах по совершенствованию деятельности нефтяных компаний». О нём редко вспоминают, а он ключевой. До этого нефтяные компании были рыхлыми холдингами: дунь — и развалятся. Они лишь управляли пакетами акций добывающих, перерабатывающих, сбытовых предприятий. Отбери пакет — и нет холдинга. А Шафраник добился перехода компаний на единую акцию, закрепив за ними права собственности на всё имущество, лицензии на участки недр, доступ к экспорту. Доходило до абсурда: нефть экспортировали всевозможные фирмочки, которые росчерком пера учреждали в министерстве внешних экономических связей, а тот же ЛУКОЙЛ не имел такого доступа.

У министра было ещё немало далеко идущих планов. Но в августе 1996-го «по собственному желанию» он неожиданно уходит в отставку.

— Я имел все шансы сохраниться как министр, если бы вёл себя более сдержанно и, на взгляд влиятельных людей, более разумно, — рассуждает юбиляр. — Ну, зачем мне одному было плыть против течения? Ребята-олигархи решили всё поделить, президент уже дал отмашку. А Шафраник настаивает на своем: 51 процент акций при любом исходе не отдадим никому. Я внёс в правительство проект постановления о сохранении за государством контрольных пакетов акций всех энергетических компаний. Моя точка зрения не совпала с общим трендом. Необходимо было выбирать. И я выбрал — ушёл из министерства по собственному желанию. Восемь лет отдав политике, я нутром чувствовал: наступает не моё время — период дележки. Ну не могу я делить! Мне создавать надо.

Сергей Шойгу, бывший в те годы министром по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям ликвидации последствий стихийных бедствий, подчёркивает, что ему повезло работать вместе с Шафраником. Времена тогда были военные. Шло беспрецедентное разграбление страны. А Юра отстаивал своё особое видение, за что и пострадал в дальнейшем.

Сергей Степашин, бывший тогда членом Совета обороны РФ, отмечает, что Шафраник выступил резко против откровенной раздачи недр — «он всегда говорил честно и открыто». Кстати, именно это и послужило поводом для его отставки с поста министра.

Честность и принципиальность не позволили Юрию Шафранику отщипнуть даже кусочек от находившейся буквально под рукой государственной собственности, что в одночасье сделало бы его долларовым миллиардером.

Профессиональный нефтяник и вчерашний политик занялся чисто инвестиционным бизнесом. Причём преимущественно за рубежом, учредив частную межгосударственную нефтяную компанию «СоюзНефтеГаз», которая успешно работает до сих пор. А её учредитель оказывает посильную поддержку благотворительным фондам, восстанавливая храмы, строя клубы и спортивные комплексы, читает лекции и ведёт обширную общественную деятельность. Отстаивая при этом интересы родного Карасуля, Тюменской области и Российского государства.

Анатолий Омельчук настоятельно предлагает юбиляру совершить ещё одно благое дело — организовать в Карасуле в родительском доме — на знаменитом Сибирском тракте — музей. Не лично Шафраника, а целого поколения здоровых деревенских парней, которые получили необходимое образование и подняли Тюменскую нефтяную целину. Этот музей первопроходцев, расположенный недалече от такого же домика Владимира Богданова в Суерке и буквально по соседству от родины Петра Ершова, ещё одного известного тюменца, стал бы магическим центром притяжения туристов на карте Тюменской области.

И это всё о нём

Вагит Алекперов, президент «ЛУКОЙЛа»:

— Юрий Шафраник стоял у истока формирования новой модели развития нефтяной промышленности России. Именно он, будучи ещё руководителем Тюменской области, выдвинул идею создания вертикально-интегрированных компаний. А став министром, сумел выстроить такие отношения, которые позволили ему отстаивать интересы государства и в то же время создать необходимые экономические рычаги для развития отрасли… Наша дружба длится не одно десятилетие. Шафраник возглавлял «Лангепаснефтегаз», я — «Когалымнефтегаз», мы были соседи. Оба строили новые города, конечно, общались и учились друг у друга. Дружеские чувства, надеюсь, взаимны.

Владимир Богданов, генеральный директор «Сургутнефтегаза»:

— Вы принадлежите к плеяде отраслевых профессионалов и стратегов, чей авторитет основывается на богатом производственном и управленческом опыте, полученном в годы становления нефтегазового центра на Тюменском Севере. Эти ценные практические знания, наряду с лидерскими качествами и нацеленностью на результат, помогли вам стать видным государственным деятелем, инициатором и организатором решительных структурных перемен в отечественном топливно-энергетическом комплексе. А ваше системное видение, глубоко проработанные экспертные оценки, отражающие взгляд в энергетическое будущее России и мира, содействуют актуализации индустриальной политики в соответствии с интересами нашей страны и глобальными трендами.

Сергей Лавров, министр иностранных дел РФ:

— Ваша многолетняя плодотворная деятельность на благо Родины снискала заслуженный авторитет в российском обществе. В непростые годы перемен вы внесли значительный личный вклад в сохранение масштабного нефтегазового потенциала страны, упрочение её энергетической безопасности. Признание получили ваши активные усилия по поддержке начинаний общественной дипломатии, в том числе по линии «Дартмутского диалога». Убеждён, что накопленный вами богатейший опыт, высочайший профессионализм вкупе с требовательным подходом к делу будут и впредь способствовать обеспечению поступательного социально-экономического развития России. На Смоленской площади готовы к продолжению плодотворного взаимодействия с вами в интересах укрепления позиций Родины на международной арене.

Сергей Шойгу, министр обороны Российской Федерации:

— Ясность абсолютная. Чёткость абсолютная. В любой ситуации — видение перспективы. Это Юра Шафраник. Тогда наваливалось сиюминутно огромное количество проблем, которые надо было решать немедленно, но при этом не забывать про завтрашний день. Видеть и понимать: куда идём, что создаём. Времена были военные. Владимир Путин выразился очень точно: разграбили. Беспрецедентное разграбление страны шло. А министр Шафраник отстаивал своё видение. Может, за это и пострадал в дальнейшем. Мне повезло, видел многих, но не многих таких знал, как Шафраник. Я с Юрой готов и в разведку, и в атаку!

Анатолий Чубайс, специальный представитель Президента РФ, вице-премьер в правительствах Бориса Ельцина, Егора Гайдара и Виктора Черномырдина:

— Шафраник на то время уникален, ведь у него за плечами профессиональный опыт гендиректора нефтяного объединения. Отталкиваясь от земли, он мог защищать свои позиции. Споры шли горячие. До драки, правда, не доходило, но близко к этому бывало. Вся конфигурация нефтяной отрасли в стране, в том виде, как она сегодня работает, была бы невозможна, если бы не личное участие Юрия Константиновича. Она оказалась стратегически фундаментальной и выигрышной для России. Именно после завершения реструктуризации существенно начала расти добыча нефти.

Сергей Степашин, экс-председатель Счётной палаты РФ, в 1990-е директор Федеральной службы безопасности, министр юстиции и министр внутренних дел РФ:

— Познакомились мы в 1990-е, когда Шафраник в Тюмени избирался народным депутатом, а затем председателем областного Совета. Я тогда был главой комитета Верховного Совета по обороне и безопасности. Очень непосредственный, живой, знающий своё дело, прекрасная школа, хорошая крестьянская хватка. Если бы Юрия тогда внимательно послушали, в том числе и в Верховном Совете, а особенно в центральной власти, мы бы имели ещё более развитую нефтяную промышленность. Он первым выступил против откровенной раздачи недр, резко и открыто — он всегда говорил открыто. Кстати, именно это послужило поводом его отставки с поста министра.

Владимир Якушев, полномочный представитель Президента РФ в Уральском федеральном округе, экс-губернатор Тюменской области:

— Дорогой Юрий Константинович! Сердечно поздравляю вас с юбилеем! Будущее зависит от каждого из нас. Поступки, решения одного человека способны изменить мышление многих, придать уверенность, помочь увидеть потенциал. Сложно переоценить то, что вы сделали для Тюменской области и для России. Вкладываясь в развитие малой Родины, вы заразили своим энтузиазмом других. На госслужбе, в бизнесе и общественной деятельности вы проявили себя профессионалом высочайшего класса. Решили множество важных для отечественной экономики задач. И с успехом продолжаете эту работу. Я безмерно раз знакомству с вами! Счастлив, что довелось вместе работать над проектами. Желаю вам долгих лет жизни, энергии и верных соратников!

Александр Филипенко, экс-губернатор Ханты-Мансийского автономного округа:

— Рад возможности сказать добрые слова старинному знакомому, коллеге, другу, товарищу. Мы познакомились ещё в 1980-х, когда я пытался уговорить его, молодого и весьма энергичного нефтяного генерала, возглавить Ханты-Мансийский окрисполком. К сожалению, сосватать мне его тогда так и не удалось. Позднее мы вместе работали в Тюменском областном Совете народных депутатов и возглавляли братские регионы, а затем сидели за одной «партой» в Совете Федерации. Самым главным свойством Юрия было его умение думать, а не рубить с плеча. Это самое трудное — думать. Если бы мы все больше думали, то у нас меньше было бы непоправимых ошибок.

Юрий Неёлов, экс-губернатор Ямало-Ненецкого автономного округа:

— В 1992-м Юрий Константинович, будучи главой администрации Тюменской области, пригласил меня, председателя Сургутского райсовета народных депутатов, к себе заместителем. Это были весьма непростые для нашей страны годы, и я многому тогда у него научился. Шафраник шашкой не махал и не рубил связи с округами, а вёл переговоры о том, как объединится ради лучшей жизни. Желаю ему долгих лет жизни, чтобы рядом были верные соратники, надёжные помощники, любящие родные и близкие люди! Крепкого здоровья и дальнейших успехов в созидательной деятельности, удачи во всех добрых начинаниях! И не забывать старых друзей, мы всегда рядом!