Год рекордных открытий?

В прошлом году в России открыли 43 месторождения нефти, сообщил руководитель Федерального агентства по недропользованию (Роснедра) Евгений Петров. Он назвал это рекордом.

Логично: Евгений Петров возглавляет Роснедра с конца 2021 года, в 2022 и 2021 годах таких открытий его ведомство насчитало всего по 37 в каждом, а в 2020-м, когда он был замруководителя Роснедр, — 39 месторождений.

В 2005–2010 годах нефтяные компании открыли 367 месторождений углеводородного сырья, в среднем больше чем по 70 ежегодно.

Но приглядимся к рекорду Петрова, поскольку судьба российского нефтегаза, да и всей отечественной экономики напрямую зависит от запасов и добычи углеводородного сырья. С нефтегазовой «иглы» мы пока слезаем только в начальственных мечтаниях. 

Среди открытых месторождений всего одно по российской классификации относится к категории крупных. Это нефтегазоконденсатное месторождение имени Маганова на дне Каспия, открытое «Лукойлом», с запасами 8,4 млн тонн нефти и 136 млрд кубометров газа. Ещё одно месторождение считается средним по размеру — месторождение имени Орлова, открытое в Оренбургской области «Газпром нефтью», с запасами 7,5 млн тонн. Остальные залежи — мелкие и очень мелкие, что Роснедра были вынуждены констатировать ещё в ноябре минувшего года.

По словам Петрова, суммарные запасы открытых за год месторождений составила 43 млн тонн нефти. Если сравнить с годовой добычей 523 млн тонн, то этот прирост представляется крайне незначительным. А если учесть, что в размерах открытий до 90% составляют запасы категории С2 (перспективные, неразведанные запасы), то картина оптимизма не вызывает. Эта категория включает предполагаемые, то есть во многом гипотетические запасы. Когда в процессе доразведки и разработки месторождения их переводят в более достоверные категории, от первоначальной оценки часто остаётся не более половины.

Ситуация с заявленными открытиями становится ещё грустнее, когда видишь, что запасы эти — геологические, то есть находящиеся под землёй, а для понимания их потенциала надо учитывать КИН — коэффициент извлечения нефти, то есть долю технологически извлекаемых запасов. В России, если верить официальным реляциям, это 35-37%, хотя бывший министр энергетики Юрий Шафраник в публичных выступлениях не раз предупреждал, что на самом деле эта доля не превышает 17%.

К тому же часть открытых запасов относится к категории трудноизвлекаемых или, иными словами, нерентабельных с коммерческой точки зрения. Затраты на их добычу в нынешних условиях превысят возможных доход от реализации.

Запасы запасами, но восполнять добытые тонны и баррели каким-то приростом общих запасов на балансе страны надо — хотя бы на бумаге, чтобы не демонстрировать всему миру курс на упадок жизненно важной отрасли. Поэтому в ходу у чиновников такой показатель, как «воспроизводство минерально-сырьевой базы (МСБ)». База эта на бумаге растёт из года в год. В 2014 году прирост запасов нефти достиг рекордной величины 750 млн тонн, а потом несколько снижался, но в 2021 году вышел на уровень 628 млн тонн, а в прошлом году, как прогнозировали в Минэнерго, должен сохраниться на уровне 550-580 млн тонн, то есть с лихвой компенсировать добычу.

В 2018 году глава АО «Росгеология» Роман Панов предупреждал об истощении действующих месторождений. Если не принять меры по воспроизводству МСБ нефти, отметил он, то к 2035 году Россия может потерять до 40% ежегодной добычи.

Соотношение открытых запасов (явно преувеличенных, как показано выше) с балансовым объёмом их воспроизводства могло бы поставить в тупик неспециалиста, однако объясняется этот феномен довольно просто. Ключевые слова — доразведка и переоценка.

В процессе работы на месторождении нефтяники постоянно уточняют и контуры залежей, и оценку извлекаемых запасов с учётом данных по работающим и новым скважинам. Обнаруживаются новые нефтеносные участки-сателлиты основной залежи, появляется технологическая возможность получить нефть из других горизонтов месторождения, часть гипотетических запасов переводится в категорию доказанных, и так далее. Этот перерасчёт, а не новые открытия, и даёт официально фиксируемый прирост запасов.

Помните, как в мае 2020 года Счётная палата доложила о проверке отраслевых данных? Она пришла тогда к выводу, что официальный баланс запасов включал 2278 млрд тонн не существующей реально нефти — фейки составили пять лет добычи.

Правительственные чиновники утверждают, что технологически извлекаемых запасов нефти в стране при нынешних темпах добычи хватит на 39 лет, а рентабельных — на 33 года (Роснедра), но реальное состояние этих запасов и темпы их пополнения заставляют усомниться в справедливости их прогнозов.

Михаил Крутихин