Плоды политической воли
Почему нефтяной промысел Татарстана является отраслевым лидером России
В «Татнефти» создана единственная в России и одна из немногих в мире система сейсмических и спутниковых наблюдений, сообщает ИА «Девон». Использование программы на основе искусственного интеллекта обеспечивает безопасную разработку нефтяных и газовых месторождений. Программный модуль разработан сотрудниками СП «Татнефть-Добыча», Татарского геологоразведочного управления и учеными Казанского федерального университета.
В чем суть новаторского феномена «Татнефти»? Почему она опережает другие компании в «капиталистическом соревновании» отечественных нефтяников? А дело в том, что – по большому счету – экономическое (включая энергетическое) развитие определяется не рыночной экономикой, а политикой. И это касается не только межгосударственных отношений. Достаточно обратиться к опыту Республики Татарстан – абсолютного лидерав отечественной нефтяной промышленности (и за счет высочайшего профессионализма сотрудников отрасли, и благодаря очень рачительному использованию ресурсной базы). А оба этих компонента (в очень значительной степени) – результат деятельности политического руководства республики.
Но нельзя забывать и об истоках, о вкладе политического руководства СССР. В марте 1939 года XVIII съезд ВКП(б) поставил задачу создания между Волгой и Уралом новой нефтяной базы под названием «Второе Баку». А в 1941 году, когда под угрозой захвата фашистами оказались северокавказские нефтяные промыслы, рядом с селом Шугурово было начато разведочное бурение. 25 июля 1943 года из скважины №1 впервые в республике был получен промышленный приток нефти.
Разумеется, огромную роль тогда сыграл наш мобилизационный потенциал. Так, через год после окончания войны, 5 мая 1946-го, вышел приказ мобилизовать население одиннадцати районов республики для строительства нефтепровода. «Сооружение первого в Татарии нефтепровода было подобно битве, – писал ученый-геолог Владимир Корчагин. – Оно развернулось в тяжелейших условиях послевоенной разрухи. У строителей не было ни автотранспорта, ни тракторов, ни бульдозеров, никакой-либо землеройной техники, не было даже специальных труб. Траншею вручную, кирками и лопатами вырыли в рекордные два месяца».
В 1948 году состоялось открытие уникального Ромашкинского месторождения, вошедшего в десятку крупнейших в мире. Через два года постановлением Совета Министров СССР «О мероприятиях по ускорению развития добычи нефти в Татарской АССР» стартовало создание Производственного объединения «Татнефть».
Итак, первые тонны нефти были добыты в республике в 1943 году. Но уже через 13 лет «Татнефть» и Татарстан становятся лидером по объему добычи стратегического сырья в стране. Еще через 13 лет – невиданный, фантастический для того времени и советской нефтянки результат – добыча 100 миллионов тонн нефти в год.
При этом преобразился весь юго-восток республики. Возникли новые города – Альметьевск, Лениногорск, Нижнекамск, Нурлат, Джалиль, Актюба. Преобразились старые города – Бугульма, Елабуга, Мензелинск, Заинск.
Все это напоминает ни с чем не сравнимую эпопею освоения Западно-Сибирского нефтегазового комплекса (к счастью, без «сталинской драматургии»), результатом которой стали не только рекордные объемы добычи углеводородов, но и рекордные сроки строительства самых лучших молодых городов России ‒ Сургута, Нижневартовска, Лангепаса, Ноябрьска, Когалыма, Надыма, Нового Уренгоя, Ханты-Мансийска, Салехарда.
Вспоминает экс-министр топлива и энергетики РФ Юрий Шафраник:
«Лангепас для меня – “особая песня”, поскольку довелось участвовать в его рождении, когда руководил Нефтегазодобывающим управлением “Лангепаснефтегаз”. По мере успешного освоения месторождений в районе Лангепаса здешнюю нефтедобычу передали в подчинение Производственного объединения “Татнефть”. Я стал первым заместителем генерального директора ПО “Татнефть” по Западной Сибири – начальником специального аппарата Министерства нефтяной промышленности СССР.
“Татнефть” оказала и огромную помощь, и огромное влияние на дальнейшее развитие нефтедобычи в регионе (и в стране). Я благодарен судьбе за то, что мне довелось поработать с татарскими нефтяниками. Это огромная профессиональная школа. У нас, в Западной Сибири, были одни подходы и технологии, а в “Татнефти” – несколько иные. Однако наш симбиоз давал поразительные результаты, формировал новую культуру производства, обеспечивал высокие параметры созидательной программы.
Три года мы работали в режиме “тандема”. Когда “наверху” посчитали, что НГДУ Лангепасского нефтяного региона твердо стоит на ногах, нас вернули в подчинение “Главтюменнефтегаза” и создали Производственное объединение “Лангепаснефтегаз”».
(Заметим, что на 1 января 2023 года компания – теперь это Территориально-производственное предприятие – добыла более 375 миллионов тонн нефти, а на Урьевском месторождении преодолена отметка в 111 миллионов тонн. При этом в августе этого года Цех добычи нефти и газа №1 ТПП «Лангепаснефтегаз» признан лучшим в ХМАО в рамках конкурса «Черное золото Югры»… Сказывается наследие «симбиоза»!)
Нельзя не отдать должное последовательной энергетической политике руководителей республики Татарстан, особенно Рустаму Нургалиевичу Минниханову. Еще в 2010 году он обоснованно заявил, что развитию и поддержке малых нефтяных компаний в Татарстане уделяется серьезное внимание. При этом МНК обеспечивали до 20% (около 6,6 млн тонн) нефтедобычи от общего объема извлечения углеводородного сырья по РТ. Вдобавок, по его уже тогда твердому мнению, «при определенной поддержке малых нефтяных компаний со стороны государства можно получить увеличение объемов добычи в целом по России».
И уже в те годы было очевидным, что Татарстан – эталон развития малого и среднего бизнеса в нефтяной отрасли, а «Татнефть» — великая компания с великим прошлым. Уже тогда упор был сделан не просто на мономеры и полимеры, а на готовые изделия. А в 2014 году министр энергетики РТ Ильшат Фардиев заявил: «Уже назрела необходимость переходить к инновационным проектам в области “зеленой химии” и альтернативного топлива. В идеале мы не должны расходовать нефть, газ или уголь на производство продуктов, которые могут быть произведены за счет других источников… Мы сможем позволить себе тратить углеводороды только на производство тех материалов, которые не имеют замены на основе возобновляемого сырья». В принципе, это была заявка на ресурсно-инновационное развитие.
Выдающуюся роль нефтяников Татарстана можно аргументировать бесконечно. Кстати, «Татнефть» – одна из немногих компаний, которая по итогам полугодия 2023-го получила чистую прибыль выше прошлогоднего уровня.
Но, как говорится, нет предела совершенству. Точнее, довольство самым невероятным (даже на мировом уровне) «пределом» – это деградация.
Так считает Юрий Шафраник:
– Я как ученик – в том числе – татарстанской школы и соучастник некоторых свершений с «Татнефтью» позволю себе несколько пожеланий отраслевому лидеру России (что, конечно, относится и к НГК РФ в целом).
Во-первых, надо отложить главную ставку на новые открытия и освоение новых месторождений (кроме тех, где есть хоть минимальные, но перспективные заделы). Важна концентрация на максимальном использовании, совершенствовании и развитии того, что имеем от добычи до производства конечных продуктов.
Во-вторых, необходима привязка к действующим мощностям новых производств для создания новых продуктов (с привлечением малых и средних предприятий на условиях максимальной взаимовыгоды).
Надо ли срочно самим добывать необходимый объем легкой нефти? Нет! Нужно найти партнера и поделиться с ним так, чтобы он получил удовлетворение от участия в сделке. Это главное!
Не следует также ставить целью всю нефть перерабатывать на территории Татарстана. И здесь нужны партнеры, понимающие, чем им и вам эта кооперация/интеграция будет выгодна! В общем, нужна незаурядная гибкость, что подразумевает выход за пределы Республики, и не только географически.
(Кстати, Шинный завод Ikon Tyres во Всеволожске, весной этого года перешедший под контроль «Татнефти» от финской Nokian Tyres, продолжает выпуск продукции. Как неоднократно сообщала пресс-служба компании, на предприятии удалось сохранить производственные процессы, оригинальные технологии, а также команду профессионалов).
Альянс «Сибура» и «ТАИФа» – это именно из названной гибкой сферы: очень серьезный и чрезвычайно перспективный стратегический шаг. «Сибур» – крупнейший нефтегазохимический холдинг страны, за последние десять лет возвёл на тобольской промышленной площадке поистине уникальные комплексы по производству полимеров и твёрдых органических соединений. Их ввод позволил России отказаться от закупки за рубежом миллионов тонн пластика и полностью заместить импорт малеинового ангидрида. (Ю.К. Шафранику довелось быть у истоков рождения «Сибура». С небольшой группой единомышленников в середине 1990-х он повел отрасль по пути создания вертикально-интегрированных компаний, к которым относится и «Сибур»).
«ТАИФ» – холдинг, контролирующий большую часть химической, нефтехимической и нефтегазоперерабатывающей отраслей Татарстана.
Но это, можно сказать, «интеграция титанов», однако она возможна вплоть до малых и средних предприятий (например, с компаниями, которые обладают легкой нефтью, ведь «Татнефть» такой уже не откроет). Интеграция, впрочем, требует предельной осторожности, абсолютного слияния всех сторон в понимании общей цели, общих задач и общей ответственности за получение конечного продукта. Иначе неизбежна игра в приобщение-поглощение, выгодная ряду персон, но не государству. Важно, что при участии малого и среднего бизнеса в долгосрочном развитии минерально-сырьевого комплекса создаются новые рабочие места, формируются условия для развития среднего класса, осуществляется поддержка социальной инфраструктуры.
Теперь о сложностях, которые Татнефти предстоит преодолеть. Давно известно о наличии нефти в сланцах Татарстана, но до сих пор (если что-то и изменилось за последние годы) весь потенциал не раскрыт.
В этом отношении Пермский бассейн Техаса и Оклахомы является прямым аналогом Волго-Уральской провинции; сланцы разного возраста, но близки по генетике. Сложно приводить цифры по запасам – особенности сланцев заключаются в том, что цифра не несет никакой смысловой нагрузки. Главный фактор – количество высокоэффективных скважин, которые можно пробурить. Иными словами – важна общая площадь распространения сланцев.
Пермский бассейн занимает более 220 000 квадратных километров, а Волго-Уральский – в три раза больше. Таков потенциал. Далее – вопрос применяемых технологий. Прорыв в сланцевой добыче был достигнут в тот момент, когда удалось совместить горизонтальное бурение с многостадийным гидроразрывом.
«Это супер-вызов, – подчеркивает Шафраник, – но он по плечу “Татнефти”, хотя и требует авангардного мышления, отдельной разработки темы и специальной команды. Уверен – будущее “Татнефти” на десятилетия вперед зависит от того, сможем ли мы достичь успеха на девонских горючих сланцах.
Несомненно, это может быть колоссальным прорывом в будущее! Конечно, не без прямого влияния политической воли руководства Республики Татарстан и Российской Федерации».