Сейчас широко распространена точка зрения, что дальнейшее развитие российской экономики возможно либо (как и прежде) на основе использования сырьевого потенциала, либо (как альтернатива) на основе опережающего роста наукоемкого, высокотехнологичного сектора. Второй путь в современных условиях априори считается более предпочтительным, так как связан, прежде всего, с использованием интеллектуального потенциала страны.
Уверен, что развитие национальной экономики должно осуществляться на основе рационального, эффективного использования всех факторов роста, и нельзя противопоставлять одни факторы другим. Необходим продуманный, отвечающий конкретным историческим, экономическим и политическим условиям, баланс всех доступных факторов. Кроме того, надо учитывать, что в современных условиях минерально-сырьевой сектор экономики (прежде всего - нефтегазовая промышленность) перестал быть «простым» в технологическом отношении. Добыча сырьевых ресурсов осуществляется с использованием постоянно усложняющихся технологий, в создание которых вкладываются многие миллиарды долларов и над которыми работают интеллектуальные силы многих стран мира. Поэтому можно с полной уверенностью утверждать, что с каждым годом нефть, газ и другие сырьевые продукты становятся во все большей степени продуктами наукоемкими.
Национальная экономика должна развиваться на основе рационального, эффективного использования всех факторов роста: природных, экономических, интеллектуальных. Нельзя противопоставлять одни факторы другим.
Вряд ли в современном мире можно найти хоть одну страну с богатыми природно-сырьевыми ресурсами, которая добровольно бы отказалась от их освоения. Вопрос лишь в том, каким образом осваивать имеющийся природно-ресурсный потенциал? Уповать ли только на то, что дано самой природой, в надежде на высокую «естественную» конкурентоспособность ресурсов, или же добиться того, чтобы освоение природных ресурсов (прежде всего - нефтегазовых) стало по-настоящему эффективным и послужило бы основой для изменения темпов и качества роста в масштабах всей экономики.
Очевидно, что нет никакой альтернативы второму пути, предполагающему динамичное и цивилизованное (на основе рыночных принципов в сочетании с эффективным государственным регулированием) развитие минерально-сырьевого сектора экономики в интересах всего общества. Под динамичным и эффективным развитием минерально-сырьевого комплекса я понимаю усиление инновационного фактора.
Российские производители вольно или невольно вынуждены участвовать в конкурентной борьбе и на «своей» территории, и за ее пределами, а, следовательно, вынуждены присоединиться и к той «перманентной технологической революции», которая происходит в мировой нефтегазовой промышленности.
К сожалению, в последние
10-12 лет процессы технологического обновления в нефтегазовом секторе резко замедлились, а научно-инновационный потенциал страны был в значительной степени подорван. Это было обусловлено в основном двумя причинами:
1) беспрецедентным сокращением государственного финансирования всего комплекса отраслей, «отвечающих» за научно-технический прогресс (включая фундаментальную и прикладную науку, высокотехнологичные отрасли промышленности);
2) резким сужением спроса на наукоемкую продукцию со стороны ее конечных потребителей - предприятий и компаний нефтегазового сектора.
Все это явилось следствием кризисно-переходного периода, который переживала вся страна и который был сопряжен с ломкой старых институциональных рамок, переделом собственности, кризисом неплатежей, непростым вхождением в систему мировых рыночных связей и др.
Совершенно очевидно, что для стабилизации и дальнейшего устойчивого развития нефтегазового сектора и других отраслей ТЭК необходимо основательное техническое перевооружение производства.
К настоящему времени в России сложилась вполне благополучная ситуация с производством крупногабаритного и относительно несложного оборудования для нефтегазовой промышленности. Однако крайне остро стоит проблема разработки и внедрения в производство высококачественной аппаратуры и сложного технологического оборудования.
Так какие же формы инвестиционного развития возможны для России?
Приверженность инновациям является общей тенденцией в развитии мировой нефтегазовой промышленности. Но существуют разные подходы и модели. Выбор конкретной модели зависит от множества факторов: уровня и характера развития национальной экономики, социально-политической ситуации, национальных целей, приоритетов и многих других.
Как две крайние альтернативы можно назвать модели инновационного развития нефтяного сектора, сложившиеся, с одной стороны, в Великобритании, а с другой - в Норвегии.
• В Соединенном Королевстве (первая модель) в нефтяной сектор вошли ведущие компании мира со своими технологиями, а за ними - шлейф сервисных и наукоемких
компаний. Как следствие, и не была создана национальная наукоемкая нефтяная промышленность.
• В Норвегии (вторая модель) имело место целенаправленное (под контролем государства) формирование условий для становления национальных наукоемких сервисных компаний и системы научно-технологических центров. В результате постепенно сложилась высокотехнологичная национальная нефтегазовая промышленность.
Великобритания и Норвегия показывают примеры совершенно противоположных моделей инновационного развития нефтегазовой промышленности. Но очень важно то, что эти модели не являются какими-то «застывшими» схемами. И «британская», и «норвежская» модели постепенно видоизменяются вследствие изменения тех или иных условий деятельности в сфере нефтегазового бизнеса. Причем развитие названных моделей идет во встречном направлении: для «британской» модели характерно некоторое усиление регулирующей роли государства, а для «норвежской» - частичная либерализация и расширение частнопредпринимательского начала.
А что же Россия? По какому пути инноваций нам нужно двигаться?
Будущие пути инновационного развития нефтегазового сектора в России во многом предопределяются той негативной ситуацией, которая сложилась к настоящему времени. Развитие нефтегазового сектора в нашей стране «зажато» двумя дефицитами: дефицитом инвестиций и дефицитом новых технологий.
В последние 10 лет основная часть капиталовложений в нефтегазовом секторе осуществлялась за счет собственных средств предприятий и компаний. Такого нет нигде в мире. Финансовые ресурсы для инвестиций в значительной степени привлекаются «со стороны»: либо через фондовый рынок (эта форма доминирует, например, в США и Великобритании), либо через банковскую систему (как в Японии, Южной Корее и ряде европейских стран). Соответственно расширяются инвестиционные возможности нефтегазовых компаний. Последние, в свою очередь, покупая продукцию и услуги материально-технического назначения, финансируют инвестиционный процесс в других отраслях экономики.
Несмотря на то, что российский нефтегазовый сектор в основном находится на инвестиционном «самообеспечении», его инновационное развитие происходит во многом благодаря притоку иностранного капитала. Совместный приток иностранных инвестиций и технологий имеет место в случае прямых капиталовложений зарубежных компаний, например, при создании предприятий со смешанным капиталом и реализации соглашений о разделе продукции (СРП) или вследствие использования связанных кредитов. Дальнейшее расширение иностранных инвестиций будет сопряжено и с нарастанием притока импортных технологий. Таким образом, в российском нефтегазовом секторе в настоящее время реализуется модель инновационного развития по формуле: «российские ресурсы + иностранный капитал и технологии». Получается, что Россия пока идет примерно по британскому пути инноваций - в основном иностранные технологии, иностранные компании и участники.
Насколько нам это выгодно?
Поскольку реализация сложившейся модели происходит в условиях, когда экономика страны только-только начинает выходить из глубочайшего кризиса, то происходит дальнейшее усиление сырьевой зависимости и продолжается стагнация в отечественной промышленности и науке в целом. Но даже такой путь инновационного развития имеет преимущества по сравнению с инерционным развитием.
Совершенно очевидно, что для нашей страны крайне актуальным является переход к иной модели развития, в основе которой лежит формула: «российские ресурсы, технологии, оборудование, сервис и специалисты + иностранный капитал». Но добиться этого можно только при условии проведения разумной и эффективной протекционистской политики со стороны государства. Грань, отделяющая разумный протекционизм от неоправданного, очень тонка и расплывчата. И государство должно научиться защищать интересы отечественных товаропроизводителей таким образом, чтобы не переступать через эту грань.
У производителей и потребителей нефтегазового оборудования и технологий сложилось прямо противоположное отношение к идее протекционизма. Представители машиностроительного комплекса, естественно, выступают за государственный протекционизм в различных его формах, например, обязательное квотирование закупок российского оборудования при реализации СРП или предоставление налоговых льгот нефтяникам и газовикам в том случае, когда они отдают предпочтение отечественному оборудованию и технологиям, а не импортным. При этом подразумевается, что качество техники, закупаемой у российских производителей, не должно быть ниже, чем у зарубежной.
Отсюда и следует позиция Союза нефтегазопромышленников, который настаивает не на поддержке отечественного производителя вообще (чтобы исключить «просящих и дающих»), а на реализацию мер по повышению его конкурентоспособности. Тогда действительно может быть создана основа для устранения противоречий между производителями и потребителями оборудования и технологий.