Трудно найти в Тюменской области человека, который не слышал бы о нашем земляке Юрии Шафранике. Паренек из ишимского села Карасуль, окончивший тюменский «индус», сделал головокружительную карьеру: нефтяной генерал, председатель первого «демократического» Тюменского областного совета народных депутатов, тюменский губернатор, министр топлива и энергетики России, председатель совета директоров Тюменской нефтяной компании. Сегодня он возглавляет межгосударственную нефтяную компанию «Союзнефтегаз» и наблюдательный совет Союза нефтегазопромышленников России. Но мало кто знает, что именно Шафраник является основателем первой демократической газеты «Тюменские известия». Поэтому и разговор с Юрием Константиновичем мы начали с воспоминаний о том бурном времени перемен, когда властвовала еще КПСС, но в воздухе веяло уже свободой и революционной романтикой.
Юрий Константинович, давайте попытаемся восстановить в памяти события, предшествовавшие первым демократическим выборам и созданию газеты.
Ю.Ш.: Страна находилась на изломе. Тюмень, поившая и кормившая на протяжении десятилетий весь Союз, задыхалась от заданного ей темпа. У меня в Лангепасе, например, одних буровиков - 15 тысяч. За пять лет мы разбурили все, что следовало разбуривать четверть века. А перед нами рисовали очередные радужные перспективы - строительство в регионе пяти мощнейших нефтехимических гигантов. Конечно, нефтехимия Тюмени была нужна, но не в таких глобальных масштабах: не все пять комплексов и не за пять лет. Дальше так продолжаться просто не могло. Иначе за десять лет мы разбурили и перепахали бы из края в край всю Западную Сибирь. Поэтому на выборы в областной совет я шел вполне осознанно, желая донести до власти глас народа.
И много таких желающих набралось в областном совете?
Ю.Ш.: Свое мнение хотели высказать все четыре сотни вновь избранных депутатов. На первой сессии областного совета - в апреле 1990-го - стоял такой гвалт, что сложно было понять, кто о чем речь ведет. Кстати, выборы в Тюменской области - единственные во всем Советском Союзе - проходили уже без опеки со стороны правящей партии. Накануне выборов - в декабре 1989 года - Тюменский обком КПСС покинул Геннадий Богомяков, стоявший во главе региона более пятнадцати лет.
Что же вас заставило променять портфель нефтяного генерала на выборную должность председателя областного совета? Ведь советская власть казалась тогда столь шаткой.
Ю.Ш.: Отправляясь на сессию в Тюмень, выдвигаться я никуда не собирался. И без того работы хватало. Поэтому, когда меня наряду еще с восемью претендентами выдвинули вдруг на пост председателя, хотел отказаться. Лишь накануне голосования решил не снимать свою кандидатуру. Жизнь с каждым днем становилась все интереснее. Разгорались дискуссии об отмене пресловутой шестой статьи в Конституции (о руководящей роли КПСС), о суверенитете и новом союзном договоре. Не поймешь, то ли разваливаемся, то ли создаемся.
Именно в это время и зародилась идея новой газеты?
Ю.Ш.: Помните у Ленина? Сначала зарождается идея, затем появляется газета как организующий элемент, с ее помощью создается партия. И уже партия устраивает революцию и захватывает власть. Время было действительно революционное. Назревала потребность в некоем издании, способном по-новому освещать происходящие события. В апреле на сессии объявили конкурс, а уже в мае нам представили полдюжины различных концепций. Лучшим признали проект талантливого журналиста Виктора Строгальщикова, предложившего издавать «Тюменские известия». Костяк нового коллектива составили журналисты «Тюменской правды» во главе с Юрием Бакулиным. Прошло немногим более трех месяцев, и 22 сентября 1990 года вышел первый номер новой газеты. Причем выпустили его, ни с кем особо не советуясь. Хотя в то время без согласия отдела пропаганды обкома КПСС ничего не создавалось.
Помните тот первый номер?
Ю.Ш.: Конечно, при желании в нем можно найти немало огрехов: и материал сырой, и изложен он недостаточно грамотно. Не в этом дело. Как говорится, каждому овощу свое время. «Тюменские известия» оказались как нельзя кстати. Это было качественно новое издание, не похожее на все другие ни по форме, ни по содержанию. «Тюменские известия» значили для нас не меньше, чем «Искра».
Из которой возгорелось пламя?
Ю.Ш.: Если серьезно, первый демократический совет напоминал огромный котел. Он вольно или невольно отражал все процессы, происходящие в Союзе. Все-таки люди в нашу область съехались со всех республик. На сессиях раздавались тысячи взаимоисключающих мнений и предложений. Дискуссии шли жесточайшие, обиды были взаимные. Но нам хватило тогда разума не завинтить котел крышкой, иначе ее просто бы снесло. А газета нам позволяла продолжать варку, снимая пену и формируя из той мешанины мнений общий вектор. Может, поэтому многие процессы в Тюмени и пошли потом значительно быстрее, чем в других регионах.
Но именно тогда начались разговоры о суверенитете автономных округов.
Ю.Ш.: А еще раньше - разговоры о суверенитете России и прочих союзных республик, Татарии, Башкирии, Чукотки. Чуть ли не республики провозглашали на сессиях и в наших автономных округах. Пришлось изрядно помотаться между Салехардом и Ханты-Мансийском. Нам удалось не скатиться на тропу войны. Уже в ноябре 1991 года - за десять дней до распада СССР"- мы создали административный совет Тюменской области, официально на сессиях всех трех субъектов разграничив полномочия и подтвердив его легитимность. Более того, мы сумели завизировать в столице все документы, необходимые для принятия Указа Президента, который узаконил бы наше детище на уровне Федерации, придав ему статус государственного образования. А замышляли мы своего рода политбюро Тюменской области. Административный совет должен был стать тем самым органом, который бы разрабатывал стратегию развития региона и защищал его "ресурсный, экономический и научно-технический потенциал".
Кто же вам помешал?
Ю.Ш.: Не буду персонифицировать наших доброжелателей. Скажу лишь, что вмешались весьма влиятельные силы. Москве не нужна была единая Тюмень. Их принцип - разделяй и властвуй. Впереди маячили приватизация, раздел имущества и недр. Эти силы потом на десятилетие возглавили процесс развала и всеобщей прихватизации.
Нередко вас относят к любимчикам Ельцина. Вот-де и по заграницам Борис Николаевич Шафраника повозил, и в министры двинул.
Ю.Ш.: Все наоборот. Президенту России в то время, как никогда, нужны были хоть какие-то здоровые инициативы. В придворном же окружении раздавались исключительно политические лозунговые идеи. И только в Тюменской области занимались тогда настоящим делом. Мы первыми в Советском Союзе провели крупнейшую международную конференцию по ТЭКу. Под эгидой министерства энергетики США. На трех огромных «боингах» приволокли в Тюмень всю нефтяную элиту. Позднее, когда уже был министром, да и сейчас, все еще сталкиваюсь с этими людьми, которые на самом высоком уровне занимаются проблемами нефтегазового сектора. Еще в 1991 году мы подписали прямые соглашения с Шотландией, Голландией, канадской провинцией Альберта. Тогда же познакомились с Герхардом Шредером, подписав крупнейшее соглашение между Тюменской областью и Нижней Саксонией. Обучили за границей многих специалистов. За деньги канадцев, голландцев, немцев. Буквально из ничего - на средства голландского правительства - под Заводоуковском появился современный тепличный комплекс.
Или вот красивая, казалось бы, фотография. Тюменский губернатор подписывает в Лондоне соглашение с президентом Европейского банка реконструкции и развития. А за его спиной стоит Президент России. Солидно. Но в той ситуации не нам Президент нужен был, а мы - Президенту. Заметьте, Федерация не сделала для нас ничего. Мы сами готовили все эти соглашения и проекты.
Но многие начатые вами проекты были позднее провалены. Ультрасовременный тюменский фармацевтический завод, например, в лучшем случае будет запущен лишь в следующем году. И то благодаря Ханты-Мансийскому округу. Кредитно-бартерную линию с Германией иначе как кабальной уже никто не называет...
Ю.Ш.: Скорее всего, я должен спросить своих последователей: где деньги и что на них построили? Ведь нам - единственному российскому региону - удалось договориться о выделении на льготных условиях миллиарда немецких марок! Да на эти средства можно было переоснастить большинство предприятий, позволив им на равных конкурировать с иностранными производителями. Но серьезнейшие ресурсы, способные дать толчок развитию региона, использовали, совершенно бездарно.
Но если б в самом начале 1993 года вы отказались от министерского портфеля и остались бы в Тюмени, удалось бы избежать развала области?
Ю.Ш.: Не люблю гадать на кофейной гуще. То, что округа получили свои бюджеты и большую самостоятельность, не трагично. Ведь в результате лучше жить стало все население области. Вопрос в другом. Ты должен опередить время и своих оппонентов, провозгласив то, что соответствует чаяниям жителей всего региона. В начале 1990-х нам удавалось на несколько ходов опережать северных коллег. Они вынуждены были соглашаться с нами. Именно областной совет впервые в России озвучил такие принципиальнейшие позиции, как платность пользования недрами, право территории на получение нефтегазовых роялти, создание региональных комитетов по недрам, вертикально-интегрированных нефтяных компаний. Почти на десять лет мы обеспечили региону безбедное существование.
Нынешняя утрата Тюменью лидерства объективна?
Ю.Ш.: Шансы сделать Тюмень интеллектуальным, научным, политическим, финансовым, транспортным, образовательным, медицинским, информационным центром региона в начале 1990-х были достаточны. Но для этого была необходима сыгранная команда высококлассных управленцев, которые бы в каждом из вышеозначенных направлений опережали бы своих коллег из автономных округов с идеями и действиями.
К сожалению, губернатор так называемого юга переключился на выяснение отношений. В результате Тюменская область быстро утратила свое былое лидерство, оказавшись в аутсайдерах. А тот же Ханты-Мансийский округ, начиная с 1993 года, ушел далеко вперед. Команда Филипенко и Карасева на 5-7 лет опередила всех в России. И уже вокруг них стало концентрироваться все, что касается недропользования. Конференции, визиты, финансы.
Утрата невосполнима?
Ю.Ш.: Поезд ушел. Но это не значит, что шансов нет. Они есть всегда. Вот только возвращать утраченное гораздо сложнее. Меня радует, что после избрания Сергея Собянина Тюменская область начинает наверстывать упущенное, догоняя Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий округа. Правда, губернаторам и Думам все сложнее отстаивать свои позиции в высших эшелонах власти. Начинается серьезная дележка бюджетного пирога между территориями и Федерацией. В этих условиях, как никогда, важна согласованность действий всех руководителей могучей триединой Тюменской области.
Но революция нам уже не грозит?
Ю.Ш.: Беда нынешней России в том, что страна до сих пор продолжает делить всю ту собственность, которую создали еще при советской власти. Сама тенденция политически ужасна. Делить ох как сладко, вот только созидать тяжело. Именно сейчас наступает период осмысления, чего же мы наворотили за последние десять лет и куда нам идти. Власть должна остановиться, оглядеться и задать новый вектор в развитии государства. Это и направление на создание новой собственности, которую жесточайше следует защитить от любых посягательств. Причем все, что приращено, должно оставаться на территориях, работая на их благо. Ведь Россия может быть сильна только сильными регионами. Убедить в этом Федерацию обязаны сами территории. Москва о них никогда не думала и думать не собирается.
Как не думают сегодня в столице и о будущем нефтегазового комплекса. Ни премьер, ни вице-премьер, ни министр не представляют, как должен развиваться ТЭК даже в ближайшие годы. Что касается Министерства энергетики, то функций у него сейчас ноль. После меня за пять с небольшим лет сменились семь (!) министров. Российский ТЭК до сих пор продолжает работать на той основе, что заложила наша министерская команда. За четыре года мы не только выработали энергетическую стратегию государства и программу по каждой отрасли, но и подготовили сотни законодательных актов, постановлений правительства, указов Президента. Обо всем этом мало кто говорит, но без этого невозможно движение вперед. Россия вновь на перепутье. В этой связи пожелал бы нашим «Тюменским известиям» и сейчас попытаться выступить катализатором ожидающих нас бурных событий, придав им интеллектуальный импульс. Как это было уже двенадцать лет назад.